Волшебное преображение
Шрифт:
Её изыскания привели к тому, что она нашла способ, как дозированно отделить часть искры из своего средоточия и передать её любому другому человеку с соответствующими параметрами.
Я узнала любопытную вещь: размер искры не передаётся по наследству, каждый раз это фортуна. Бабушка Катрин была Мальком, её мама и папа Середнячками, а она Одар. Вот так. И, наверное, это справедливо, у всех в этом мире равные шансы сорвать "куш". Потомственные аристократы тоже были, их отличало от простых людей лишь наличие титула, длинной родословной и подвластные им земли. А аристократы-мальки совсем не редкость. У обоих родителей Одаров мог родиться ребёнок Малёк и наоборот.
Когда уже всё было готово для эксперимента: средоточие бабушки стало больше, благодаря упражнениям Поля, а Катрин наловчилась виртуозно манипулировать размерами своей искры, Поль вдруг резко воспротивился ставить подобный опыт сразу на пожилом человеке, утверждая, что нужно провести испытания на ком-то другом, чтобы быть окончательно уверенным в успехе операции.
Катрин пыталась его убедить, что всё пройдёт замечательно, но парень был неумолим и девушка поддалась на уговоры.
Испытания провести Поль предложил на себе любимом, ведь ради бабушки Катрин ему ничего не жаль. А чтобы Катрин в нём не сомневалась, он сделал ей предложение руки и сердца, даже в храме Неба они оставили заявку на обряд в ближайшую неделю.
Уверив в чистоту его помыслов, наивная девушка решилась. Всё началось просто прекрасно, Поль перед стартом эксперимента предложил сделать по глотку вина, чтобы расслабиться и меньше нервничать. После чего Катрин приступила к работе с искрой, и, когда она уже решила прервать передачу, поняла, что не может этого сделать.
Последнее, что Катрин запомнила – это злорадный смех "жениха" и его слова "ты, дурища, отдала добровольно мне самое дорогое!". И настолько Катрин стало обидно за бабушку, за себя, за обманутую любовь, что позволила волне ошеломляющей ярости затопить раненую душу, и, благодаря этой последней самой сильной эмоции, она каким-то чудом последние крохи искры смогла оттянуть назад. Тело погибло. Яд сделал своё дело. Дух девушки не покинул мир, а благодаря крохе сохранённой искры, у полтергейста остались все воспоминаниями и эмоции прошлой жизни.
Только вот самой найти обидчика Катрин всё равно не могла. Как и все полтергейсты, Катрин была лишена возможности видеть лица людей.
Если сравнить Катрин с другими призраками, то она от них отличалась, как день от ночи – своей способностью мыслить и передавать слабые эмоции. Обычные же приведения ничего не помнят и желают лишь одного – напитаться людскими страхами.
– Он раньше жил в доме для студентов, – сказала Катрин, – сейчас я не ведаю, где он может быть, возможно, вообще уже давно покинул этот город.
– Почему ты сразу на него не напала, как умерла?
– Хахх, – глухой, с оттенком горечи смех, был мне ответом, – осознала я себя далеко не сразу, наверное, прошло несколько дней, когда ко мне вернулись воспоминания.
Я задумчиво почесала затылок:
– Ваше открытие – это прорыв! – протянула я, – наверняка он с кем-то поделился вашими изысканиями.
– Того не ведаю, даже если он и рассказал об этом, то основное условие осталось непреложным – добровольность передачи искры.
Я хотела сказать, что таких глупеньких девчушек можно обманывать бесконечно долго, но не стала, зачем? Найдем этого гада и…
– Катрин, ну, найду я его, а что дальше? Он меня прихлопнет и не поморщится.
– Твоя задача просто ненадолго к нему прикоснуться, а дальше я выпью его душу.
Я покачала головой, но не стала спорить и уточнять, каким образом она его "выпьет".
Тогда же она и описала внешность Поля, особые приметы. Родни у него не было, он был сиротой. Начну его поиски с Академии, наведаюсь туда завтра же, как закончу свои дела здесь.
За этими мыслями я продолжала шерудить вокруг здания. Доползла до входной двери на сеновал и села на чурбачок, стоявший у стены, задумалась. Я сделала круг и ничего не нашла. Куда же могла положить артефакт Эрика? Думай голова, соображай скорее! Но, видать, мозги мои тоже подверглись частичному угнетению, так как ни одна путная мысль не приходила, как я не напрягала извилины.
Сидя под лучами тёплого и ласкового солнышка, я пригрелась и задремала. Из сонного состояния меня вырвал крик какой-то птицы.
Резко вскинув голову, краем глаза уловила отблеск чего-то, что находилось на дереве, росшего ровно в пяти шагах от сарайчика. Я подхватилась и поскакала бодрой рысцой к яблоньке. На одной из ветвей, на тонкой ниточке, покачивалось колечко. "Ну, наконец-то, нашла!" – выдохнула я и, подобрав юбки, полезла по стволу вверх. Дотянуться до кольца не составило особого труда, спустившись на землю, покрутила его перед глазами, внимательно рассматривая: медное с чёрным гладко отполированным камушком по центру. "Сломай, как найдёшь артефакт" – вспомнились слова призрака, как руководство к действию. Но я не стала этого делать сразу. Колечко спрятала под чурбачок и зашла внутрь сеновала:
– Катрин, артефакт я нашла, – обрадовала я призрака, – я его сейчас сломаю, но ты не выходи пока наружу, у меня к тебе тоже есть предложение, – изогнула я губы в коварной улыбке.
***
Я тащила охапку чистых полотенец на третий этаж, обязанности горничной никто полностью не отменял, поэтому за пару часов до открытия и несколько часов после закрытия борделя, я убиралась в номерах, чистила горшки и мыла посуду.
А проходя мимо кабинета Эрики, я совершенно случайно прильнула к двери, присела на корточки и, плотно прижав ухо к замочной скважине, прислушалась:
– Госпожа, я всё сделала, как вы велели – втёрлась в доверие к уродке Милиске, она мне даже как-то серебрушку предложила за помощь, – ныли за дверью голосом Ники.
– Хватит хныкать! Я не вижу результата: ты ничего не выяснила! Какой-такой массаж, что она использует из подручных средств, какие разговоры ведёт с клиентами. Ни-че-го ты не узнала! – выговаривала Эрика, а я злорадно усмехнулась, осторожно оглянулась, проверяя не идёт ли кто, но коридор был пуст и безлюден, и я продолжила греть уши.