Волшебное зеркало Холунды
Шрифт:
Атаман полез наверх и приоткрыл крышку земляной тюрьмы. Над Хортом стояла ночь. За деревьями сверкал огонёк костра. Возле землянки никого не было.
Эрнус выскользнул наружу и помог выбраться Вайне. Взявшись за руки, осторожно ступая, они двинулись в густой подлесок. Тусклый месяц висел среди звёзд, но и его света было достаточно, чтобы обходить кусты и не натыкаться на деревья.
Путники шли всю ночь. При свете месяца чёрные стволы отбрасывали страшные тени. В зарослях кто-то кинулся в сторону и затопал по чаще. Женщина чуть не вскрикнула от ужаса, но разбойник стиснул её руку.
К утру беглецы выбились из сил, но лагерь лунгров остался далеко. Пробуждавшаяся природа и первые полоски солнечного света, пробившиеся сквозь листву, вернули Эрнуса и Вайну к жизни.
Теперь бывшие пленники могли разглядеть друг друга. Вайна была молодой женщиной с добрым открытым лицом. Волосы она собирала под чепчик, который запачкался в земляной тюрьме. Тяжёлые переживания, бессонная ночь и длительный переход утомили Вайну, но глаза весело поблёскивали.
– Вы не знаете, где мы? – спросил Эрнус. – Далеко ли до жилья?
– Надо идти к восходу солнца, Гаррак должен быть там, – ответила Вайна. – Не доходя до него, находится моя деревня Мальракана.
К середине дня голодные и падавшие от усталости, они вышли на дорогу. Эрнусу лучше было не появляться на людях, и атаман распрощался с Вайной.
– Куда же вы пойдёте? – всплеснула она руками. – Зайдите ко мне, умойтесь, отдохните.
– А что скажет муж?
– Муж умер, – ответила женщина. – Идёмте. Если бы не вы, это было бы последнее утро в моей жизни.
– Это Мусю надо благодарить, – пробурчал Эрнус. – За меня не беспокойтесь, в лесу не пропаду.
Вайна поцеловала разбойника и пошла в деревню. Через несколько шагов обернулась.
– Если окажетесь в наших краях, заходите. Буду ждать.
Бандит решил не идти в Гаррак, а свернул на заброшенную дорогу, бежавшую в город Гулькан. День угасал, солнце клонилось к закату. Жители Хорта расходились с полей по домам, чтобы провести вечер в кругу близких.
Эта часть Хорта была особенно лесистой и безлюдной. Крестьяне предпочитали жить в местах, где есть поля, потому что очистить землю от деревьев и кустов под пашню стоило большого труда.
Эрнус давно жил на свете, но только сейчас начал задумываться о том, что денег не скопил, не стал знаменитым и уважаемым человеком. Его не оставляла мечта заполучить тёпленькое местечко в каком-нибудь королевстве и жить до конца дней в спокойствии и достатке.
Оранжевое солнце пряталось за округлой вершиной холма. Птицы замолкли, слышался только шелест игравшего с листьями ветра. Фиолетово-серыми клубами сгущались тучи, словно намеревались завладеть небом на всю ночь.
Начинался дождь, и надо было спешить. Спать под открытым небом Эрнус привык, но предпочёл бы спрятаться под крышу. Пособирав в сумерках черники – хоть какой-то ужин после плена – он отправился искать место для ночлега.
Атаман забрался под старую ель, чтобы дождевые капли не проникли сквозь толстые еловые лапы. Только он устроился, как среди деревьев заметил тусклый огонёк.
– Кто это прячется в лесу по ночам? – спросил себя разбойник.
Эрнус знал, что жители Хорта в большинстве добры и гостеприимны. Они всегда приютят одинокого путника. Мысли о настоящем ужине и тёплой печке не давали покоя, поэтому атаман двинулся на свет.
Ветер бушевал вовсю. Стволы скрипели от его порывов, а упругие вихри разносили сорванные листья.
Тусклый огонёк оказался окошком затерянного в чаще домика. С дороги его не видно, значит, хозяева предпочитают одиночество и не хотят лишний раз встречаться с людьми.
Эрнус постучал в рассохшуюся дверь, она подалась назад. Через тёмные сени атаман прошёл к следующей двери и остановился на пороге. В углу комнаты с низким потолком стояла печь. Было жарко.
С лежанки на бандита глянуло морщинистое лицо древней старухи. Если бы он знал, в чей дом попал, то убежал бы куда глаза глядят, потому что забрёл к ведьме Холунде.
– Давно у меня гостей не было, – сказала она. – Хочешь переночевать? На улице дождь начинается?
– Начинается.
– Вот и переночуй. Только ужина нет.
– Ничего, – ответил Эрнус. – Я покушал, а посплю и на полу.
– Устраивайся, – сказала старуха, поворачиваясь на другой бок.
Улегшись на скрипучем полу, бандит закрыл глаза. Дом погрузился в сон. Чародейка сопела, догоравшая лучина тихо потрескивала. Эрнус ворочался. Ему было неуютно в избушке, и он принялся её рассматривать.
На бревенчатых стенах висели старый дождевик, фартук и дырявое решето. Внимание атамана привлёк овальный предмет, напоминавший зеркало. Его плоскую поверхность закрывал кусок чёрной ткани.
Зачем старухе любоваться собой, подумал разбойник. Наверняка целыми днями на печке греется. Может даже и не умывается. И почему зеркало закрыто? Чтобы не пылилось? С этими мыслями Эрнус заснул.
Когда утром открыл глаза, ливень кончился. Над Хортом поднималось солнце. С печки слышалось сонное бормотание ведьмы. Поняв, что рассчитывать на завтрак не приходится, бандит решил уйти, но занавешанное зеркало снова его заинтересовало.
Атаман подошёл к нему, взялся за край полотнища и приподнял его. Зеркало имело оправу в виде переплетённых веток. На их перекрестьях сидели кованые пауки.
Холунда заворочалась, и Эрнус опустил полотно. Вдруг на полу возник старый башмак. Ноги атамана подогнулись. Бандит сел, опершись спиной о стену.
Башмак, появившийся словно из воздуха, был таким же, как и тот, что валялся под столом. Разбойник осмотрел его: те же вмятины на старой коже, те же измочаленные шнурки. Атаман ничего не мог понять.