Волшебные стрелы Робин Гуда
Шрифт:
Это было очень больно, но благодаря этой боли и этому жуткому скрипу Лариса все вспомнила. Вспомнила свою разоренную квартиру, вспомнила, как Лапоть героически взялся ей помогать с ремонтом, точнее, с реанимацией этой квартиры, и как он привел ее на ночь к своему знакомому, странному реставратору-мебельщику Владимиру Михайловичу.
Вспомнив все, она немного успокоилась и попыталась снова заснуть.
Но теперь это у нее никак не получалось.
При каждом движении диван выл и стонал, как настоящее привидение, и впивался в бока всеми своими пружинами.
Лариса попыталась не шевелиться.
На какое-то время наступила тишина, но потом эту тишину нарушил негромкий, но вполне отчетливый шорох.
Лариса покрылась холодным потом.
Она замерла, прислушалась…
И у нее не осталось никаких сомнений: она была в этой комнате не одна. Из дивана доносился самый страшный на свете звук, по мнению большинства женщин – мышиная возня, шорох маленьких лапок, даже тоненький писк.
Лариса вскочила с дивана, как будто ее подбросила катапульта, отскочила от него, налетела в темноте на что-то твердое и завизжала. Тут же раздался оглушительный грохот, как будто в комнате обрушилась горная лавина.
И вспыхнул свет.
На пороге стоял Владимир Михайлович. Он был в потрепанных джинсовых шортах и выцветшей футболке с портретом Льва Толстого и надписью «Русская литература лучше, чем алкоголь». Лицо у него было помятое, заспанное и удивленное, волосы – растрепанные, и в них торчало несколько птичьих перьев.
– Что случилось? – спросил реставратор недовольным, хриплым спросонья голосом.
– Мыши, – ответила Лариса мрачно, сама понимая, насколько глупо это звучит. – В этом диване мыши…
– Да, – вздохнул Владимир Михайлович. – Есть такое дело. Извини, забыл предупредить… это вообще-то Ерофей Петрович недоглядел, надо ему на вид поставить…
Он повернулся и громко позвал:
– Ерофей Петрович, поди-ка сюда!
Лариса попятилась.
Она осознала, что стоит перед малознакомым мужчиной в одной футболке, а тот еще кого-то зовет… Что еще за Ерофей Петрович такой. Лапоть насчет Ерофея Петровича ее не предупреждал…
– Не надо его звать! – проговорила она испуганно. – Я хоть сначала оденусь…
– Ты что – Ерофея Петровича стесняешься?
– Конечно, я ведь его совсем не знаю, – пролепетала Лариса, натягивая футболку пониже, и покосилась на дверь.
Дверь чуть заметно качнулась, и на пороге появился…
На пороге появился огромный кот, черный, как ночь, с единственным белым пятном на морде.
– Познакомьтесь, – проговорил реставратор, – это Лариса, а это Ерофей Петрович.
– Так он кот! – с облегчением выдохнула Лариса.
– Разумеется! Котофей Ерофей.
Кот громко мурлыкнул, причем Ларисе показалось, что он вполне отчетливо выговорил «Очень прия-атно!»
– Мне тоже, – ответила она, и ей стало немного легче. Кот создавал вокруг себя атмосферу уюта и покоя.
– Ерофей Петрович, – строго проговорил хозяин, – твоя недоработка. Девушку побеспокоили мыши. Что же это такое – в доме кот, а мыши расплодились?
– Винова-ат! – отчетливо промяукал кот.
– Одними извинениями не отделаешься! – Хозяин строго сдвинул брови. – Сделай что-нибудь! Девушке же спать негде! Мы же с тобой не можем оставить ее в безвыходном положении! Только на тебя остается надежда!
Кот взглянул на хозяина, потянулся и одним прыжком взлетел на диван. Там он немного потоптался, выгнул спину верблюдом и вдруг громко мяукнул, с переливами и завываниями.
Это было не просто мяуканье – это был настоящий охотничий клич, вроде того, какой издает лев, отправляясь за добычей в ночную саванну. Этим кличем Ерофей Петрович доказал свое близкое родство с царем зверей.
И тут же из дивана выскользнула мышь, тихонько пискнула и стремглав убежала к стене, где исчезла без следа.
Лариса при виде мыши поступила так, как она всегда поступала в такой ситуации, – оглушительно взвизгнула и одним движением вскочила на первый подвернувшийся предмет мебели. На этот раз это оказался комод красного дерева.
А представление на этом не кончилось: следом за первой мышью из дивана выскочила вторая, затем третья, четвертая… все они с паническим писком одна за другой перебегали комнату и скрывались в норке под плинтусом.
Что интересно – кот их не трогал, он только провожал их заинтересованным взглядом. Когда же последняя мышь скрылась в норке, Ерофей Петрович переглянулся с хозяином – теперь ты доволен? Что тебе надо еще от меня?
В душу Ларисы закралось подозрение, что кот с хозяином далеко не первый раз устраивают такое представление, но вслух она, конечно, ничего не сказала.
Владимир Михайлович повернулся к ней и проговорил:
– Все, мыши ушли и сегодня больше не вернутся, так что можете спать спокойно.
– Сегодня? – с опаской спросила она. – А завтра снова придут?
– Мне об их планах ничего не известно. В любом случае нужно будет попросить Ерофея Петровича, чтобы он их снова изгнал. У него это хорошо получается.
– А он… почему он их только прогоняет? – задала Лариса мучивший ее вопрос. – Другие коты…
– Вы хотите спросить, почему он на них не охотится? – Владимир Михайлович взглянул на кота. Кот скромно потупился и принялся умывать морду.
– Стесняется, придется мне за него объяснить. Ерофей Петрович – вегетарианец и пацифист. Он убежденный противник насилия, в любых его формах и проявлениях.
– Я о таком в жизни не слышала! – восхитилась Лариса. – Так он мышами совсем не интересуется?