Волшебные тавлеи
Шрифт:
Владимир возмутился. Интересно, а как бы вы поступили на его месте? И поставил ультиматум.
– Значит, так. Или ты мне сейчас расскажешь что-нибудь интересное, или я буду всю ночь тереть лампу! С перерывами. Будем бодрствовать вместе.
Джинн помолчал, видимо, осмысливая серьезность угрозы.
– Ну, хорошо, – наконец сдался он. – А если я тебе расскажу что-нибудь из жизни, ты от меня отстанешь?
– Отстану, – пообещал Владимир.
– Будь по-твоему. Века эдак три тому назад, повелел один царедворец, – имени его я уже сейчас и не упомню, – одному моему знакомому джинну, той же специализации, что и я, выстроить ему дворец на загляденье, неподалеку от Багдада. На берегу реки Гинды. Сколько трудов было вложено, не перечесть. Сколько раз смета пересматривалась
С рассветом жизнь на корабле закипела. Наученный горьким опытом, Синдбад не стал нанимать нового лоцмана, а договорился с капитаном соседнего корабля, также отправлявшегося поутру в плавание, следовать за ним строго в кильватере, не отнимая ветер. Во что обошлась сделка – неизвестно, но «Золотого ишака» больше не догружали. Отпустив корабль-поводырь на некоторое расстояние, Синдбад отдал команду сниматься с якоря. Сияющий как золотой динар рулевой занял свое место. Все прочие также.
Управление кораблем оказалось довольно своеобразным. Удобно устроившись в плетеном кресле посередине между двумя мачтами, Синдбад затеял разговор с Джасимом, который, будучи коком, от прочих дел был освобожден. Равно как и его четыре прислужника, таскавшие казан и вообще занимавшиеся камбузом. Оставшиеся в наличии матросы, включая Владимира, бестолково бегали по палубе, подчиняясь командам капитана, напрочь игнорировавшему морскую терминологию или относившемуся к ней с презрением. Все отдаваемые им команды сводились к неопределенному взмаху рукой или, в особых случаях, указанию перстом, с конкретизацией ослабить или подтянуть «вон тот канат». Было удивительно, как с таким подходом можно не только выходить в море, но и возвращаться обратно целым и невредимым. Правда, кто-то что-то говорил по этому поводу…
Джасим, кстати сказать, оказался не только превосходным коком, – достаточно было одного ужина, чтобы все сомнения отпали, – но и непревзойденным рассказчиком. Кроме того, морское дело он знал в совершенстве, а его рассказы обещали массу удовольствия. Как раз накануне он поставил на место, а если быть честным, то совершенно осрамил одного из матросов, позволивших себе высказать недоверие его знаниям. Случилось это так.
После ужина, все оставшиеся матросы (большая часть, как мы помним, отправилась провести последнюю перед выходом в рейс ночь на берегу) расположились вокруг кока, который рассказывал о своем плавании под парусами какого-то знаменитого капитана на остров Яву. Как и следовало ожидать, корабль угодил в страшнейший шторм, одна из мачт была сломана ураганом и улетела за борт. Но это еще не все. Перед тем, как навсегда исчезнуть среди волн, коварная мачта ударила
– В тот страшный момент, когда все потеряли надежду на спасение, кто, как вы думаете, пришел к ним на помощь?
Слушатели, совершенно завороженные словами кока, перед глазами которых картина страшного кораблекрушения представала так, словно они сами были ее непосредственными участниками, только покачали головами, не зная, что и предположить.
– Конечно, это был я. Единственный, кто не потерял голову от ужаса, глядя в глаза приближающейся смерти и насмешливо улыбаясь ей прямо в лицо. Что, вы думаете, я приказал сделать, ибо от капитана уже нельзя было ожидать никаких приказаний?
Глаза присутствующих устремились на Джасима с немой мольбой. Он некоторое время наслаждался заслуженным вниманием.
– Никто из вас до такого не додумался бы. Так вот – я приказал прорубить днище, а когда увидел, что никто не в силах выполнить мою команду, схватил топор, спустился в трюм, и не смотря на обилие воды, несколькими взмахами исполнил всю работу сам. Корабль был спасен. К утру буря прекратилась, мы заделали дыры, поставили парус и благополучно достигли желанного берега, где в ближайшем порту встали в док и исправили все повреждения так, словно их и не было.
Слушатели не знали, что и сказать. Наконец, один из матросов не выдержал.
– То есть, ты утверждаешь, что, прорубив днище, спас корабль?
– Конечно, – невозмутимо ответил Джасим.
Матрос недоуменно переглянулся с остальными, хмыкнул раз, другой, а потом покатился со смеху. Начали улыбаться и остальные, считая рассказ кока очевидной байкой. Но тот выглядел воплощением спокойствия.
– Не веришь? – как-то обыденно спросил он и пожал плечами. – Подай-ка мне кувшин и бурав.
Тот принес.
– Гляди.
Джасим проделал два отверстия: одно в стенке кувшина, другое в донышке.
– А теперь лей воду вот сюда, – он указал на отверстие в стенке.
Как и следовало ожидать, попавшая в кувшин вода вытекала через отверстие в донышке.
– Понятно? – торжествующе спросил Джасим у оторопевшего матроса. – Та вода, которая вливалась через пробитый борт, утекала сквозь дыру, которую я прорубил в днище.
Все оторопели. Было принесено еще несколько кувшинов, и опыт повторен в разных вариантах. Выяснилось попутно, что отверстие в донышке должно быть больше по размеру, чем в стенке, иначе вода начинает скапливаться внутри. После чего в дело пришлось вмешаться капитану, иначе на корабле не осталось бы ни одного целого кувшина.
В общем, недоверие и самоуверенность были посрамлены, авторитет Джасима в морском деле поднялся на недосягаемую высоту, а Владимир пожалел, что выбрал не караванный, а морской путь в Индию.
В Индию, так в Индию… А куда еще добирались мореходы Египта и ближнего Востока? Попробуем найти ответ на этот вопрос, а заодно чуточку прикоснемся к очередной тайне…
Есть авторы, – и это прекрасно, – не только собирающие и систематизирующие интересные факты, но и излагающие их вполне доступным, занимательным и, самое главное, познавательным образом. К подобным авторам, вне всякого сомнения, можно отнести Николая Непомнящего, фрагмент книги которого «100 великих загадок Африки», М., Вече, 2008 год, мы приводим ниже. Ну а любознательному читателю, естественно, рекомендуем прочитать эту книгу целиком.
«В ста милях к северу от Сиднея в заповедных лесах национального парка Хантер-Вэли сделано открытие, споры о котором не утихают уже который год. В заповеднике обнаружена иероглифическая надпись, в которой, по-видимому, говорится, что египтянин Джесеб, сын достославного фараона Джедефры, внук божественного Хуфу, побывал в этой местности Австралии.
Об этих письменах было что-то известно уже в XIX в., но потом о них забыли. Прошло немалое время, и выветрившиеся, поросшие густой растительностью иероглифы снова нашли и расшифровали. Рядом с надписью из 250 иероглифов на камне высечено изображение бога Анубиса, что, очевидно, указывает на связь с Древним Египтом.