Волшебный дар

Абдуллаев Чингиз Акифович

– И ты ничего не заметил?

– Только клюшку. Она лежала у дуба, с другой стороны…

Комиссар посмотрел на Дронго. Он ничего не сказал, только посмотрел… Очень выразительно посмотрел.

– Вы гений, – улыбнулся Дронго, – я все понял. Сейчас передам клюшку инспектору.

– Начинай свою работу, – кивнул в знак согласия Брюлей, – а я постараюсь сделать свою. Вспомни, кто еще мог знать о вчерашнем отсутствии Кэтрин Фармер в своем номере? Кто, кроме убитого Фармера?

– Энрико Вилари мог догадаться и… – Дронго вздрогнул. – Теперь понятно, кто убийца!

– Нужно еще все проверить… – возразил комиссар.

– Нет, –

убежденно сказал Дронго, – уже не нужно. Все факты выстроились в одну цепочку. Теперь я знаю имя убийцы.

Дронго подошел к Брюлею вплотную и начал объяснять. Чем больше он объяснял, тем шире становилась улыбка на лице комиссара, который редко улыбался. Когда Дронго закончил говорить, Брюлей как-то одобрительно хрюкнул и запыхтел своей трубкой. Это была высшая награда за два тяжелых дня, проведенных в Алворе.

– Если все так, как ты говоришь, то мы с тобой еще годимся не только на металлолом, – сказал, загадочно улыбаясь, комиссар.

К Дронго подошла Илона Томашевская. Она видела, как тело убитого поднимали в отель.

– Только ничего мне не говори, – попросила она, внезапно переходя на «ты». – И вообще… Я хочу тебе сказать, что мне просто осточертело в этом отеле. И я думаю уже завтра отсюда уехать. Посмей только мне возразить!

– Хорошо, завтра, – согласился Дронго, – но сначала нам нужно найти убийцу.

– Вы его никогда не найдете, – с вызовом бросила она ему, – можешь считать дело закрытым. Я думаю, Фармер сам застрелил свою жену, а потом выстрелил себе в сердце. Вот и все ваше преступление. – Она повернулась, чтобы уйти.

– Если бы все было так просто… – сказал Дронго. – Между прочим, ты знаешь, что Шокальский «случайно» вспомнил, кто именно встречал вас в Лиссабоне? Можешь угадать, кто послал за вами свою машину?

Илона оглянулась и сделала шаг, чтобы оказаться совсем рядом с Дронго.

– Кто? – почему-то шепотом спросила она.

– Адвокат Карнейро, – также шепотом ответил Дронго. И уже громко добавил: – А ты говоришь, что Фармер застрелился.

– Никогда в жизни больше не стану связываться ни с детективами, ни с мошенниками, ни с бизнесменами, – прошептала она. – И вообще больше никуда не уеду из Польши.

– Вот это правильно, – сказал Дронго, – иначе кто-нибудь захочет снова обвинить тебя во всех смертных грехах.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

В большом зале отеля собрались все участники затянувшейся драмы. На диване расположились Энрико Вилари и Кэтрин Фармер. Они сидели, держась за руки, словно опасались, что их могут разлучить друг с другом. Поставив для себя стул, за спинкой их дивана тихонько сидела Луиза, аккуратно сложив руки и глядя на всех большими испуганными глазами.

В кресле, стоявшем в углу зала, удобно устроился Мурашенков. Сарычев ерзал на стуле рядом, заглядывая в лицо Арсению Викторовичу, словно пытаясь узнать настроение своего влиятельного партнера из Москвы.

На другом диване расположились Мануэль Сильва и адвокат Карнейро. Оба являли собой образцы респектабельных, достойных сеньоров, которые, казалось, уверены в себе и готовы выслушать любые предположения Дронго. Лишь очень внимательный наблюдатель заметил бы, что Карнейро немного нервно покусывал губы и время от времени поглядывал на невозмутимо сидящего у дверей эксперта.

В кресле напротив них уселась Илона Томашевская, одетая в

очень короткое облегающее платье, словно специально для того, чтобы продемонстрировать свои стройные ноги. Рядом с ней сидел Тадеуш Шокальский, который без конца вертел головой, оглядываясь то на инспектора полиции, то на комиссара Брюлея. Дронго он опасался меньше, очевидно, полагая, что тот после бурной ночи с Илоной стал ему в некотором роде своим.

Инспектор молча сидел в углу, дожидаясь, когда Дронго наконец поведает им, что и как здесь все происходило. Стул рядом с ним занял менеджер да Кунья, также готовый к рассказу о случившемся. Он был заметно напряжен – все время приподнимал плечи и втягивал голову, будто опасаясь, что в преступлениях могут обвинить именно его.

И только комиссар, доставший для себя удобный тяжелый стул, спокойно покуривал трубку и не обращал внимания на остальных. Он знал, что именно собирается рассказать Дронго, и поэтому единственный из присутствующих был спокоен и сосредоточен.

– Два убийства, которые, как вы знаете, произошли в отеле за последние пару дней, – начал Дронго, – по-своему уникальны и требуют дополнительных объяснений. Дело в том, что сюда приехали не просто любители игры в гольф. Мы знали, что в отеле начинаются переговоры между известным американским бизнесменом Джеймсом Фармером и представителями нескольких корпораций, каждая из которых рассчитывала заключить с ним договор.

И здесь начинается самое главное. Деловые люди, прибывшие из России, готовы были предложить любую сумму, чтобы получить контракт на проведение чемпионата мира по гольфу среди любителей, выкупив права на него у корпорации Фармера. Однако другие представители собирались провести чемпионат в Синтре, перенеся его на Солнечный берег, ближе к Лиссабону.

Русскую делегацию представляли Мурашенков и Сарычев, португальскую – Мануэль Сильва и Алваро Карнейро. Нам не удалось выяснить, знал ли Мануэль Сильва о плане, который придумал адвокат Карнейро, но полагаем, что знал. Сам Карнейро в разговоре с комиссаром признал, что представляет интересы Мануэля Сильвы. К тому же выяснилось, что адвокат владеет всего несколькими процентами акций компании. Об этом нам сообщил Фармер, с которым мы успели поговорить незадолго до его смерти. Значит, основным владельцем отеля, – Дронго повернулся к Мануэлю Сильве, – являетесь вы, и основной пакет акций был именно у вас.

Сильва улыбнулся и кивнул в знак согласия. Он чувствовал себя гораздо более уверенно, чем все остальные. Здесь была его территория.

– Адвокат Карнейро придумал и осуществил план, чтобы помешать подписанию контракта между компанией господина Мурашенкова и корпорацией Фармера. Победить Мурашенкова в честной борьбе было невозможно, и тогда Карнейро придумал ловкий ход. Он узнает подробности скандала с Илоной Томашевской, который имел место в Лондоне более двадцати лет назад, и решает пригласить пани Илону в Алгарве, чтобы скомпрометировать обе делегации – польскую и русскую. При этом на самом деле польской делегации не существует. Это чистый блеф, в котором задействован Шокальский. Его вызывают в Лиссабон, где Карнейро совершает небольшую ошибку. Он посылает своего сотрудника встретить Шокальского и его спутницу, чтобы передать им последние инструкции. Пани Илона запомнила машину, а нам удалось выяснить у пана Тадеуша, что автомобиль был прислан адвокатской конторой Алваро Карнейро.