Волшебный кинжал
Шрифт:
Квай-гай сидела за столиком. На нем стояла большая морская раковина, превращенная в миску. Налитая в нее вода слегка подрагивала в такт движению корабля. Квай-гай действительно говорила с водой, задавая невидимому собеседнику вопросы и получая ответы.
— Удивительно! — выдохнул Гриффит, занимая место с другой стороны стола. — Вы видели что-нибудь подобное?
Шадамер покачал головой. Квай-гай сердито зыркнула на них, и Гриффит сразу же перешел на шепот.
— Представляете, барон, магия позволяет ей переговариваться с другим ведуном. И для этого всего-навсего требуется миска воды и знание нужных заклинаний. У нас есть Вещие, которым позволено изучать магию Воды. Они считают разговор через воду неоценимым подспорьем, когда необходимо быстро передать какое-то известие на большое расстояние.
— Надо думать, — сказал пораженный Шадамер.
— Можно условиться насчет определенного времени суток, когда каждый будет ждать сообщений, — продолжал Гриффит. — Квай-гай рассказывала мне, что почти все ведуны орков выбирают пору заката. Они садятся перед мисками и ведут беседы.
Квай-гай подняла голову.
— Я кончила говорить, так что можете больше не шептаться. Барон, ты знаешь человека по имени Ригисвальд?
— Этого капризного чудака? Этого щеголя с дурным характером?
— Я его не видела, — важно сказала Квай-гай и хмуро взглянула на барона. — У него для тебя важные новости.
— Простите меня, — смиренно произнес Шадамер. — Я внимательно слушаю.
— Человек по имени Ригисвальд нанял ведуна. Ведун передал мне то, что слышал от него, а я передаю тебе. Ведун потратил целую неделю и только сегодня добрался до меня. Человек по имени Ригисвальд велел тебе передать, что Дагнарус, Владыка Пустоты, стал теперь королем Виннингэля.
— Чему, не сомневаюсь, многие обрадовались, — сухо заметил Шадамер.
— Человек по имени Ригисвальд велел тебе передать, что другие люди поддержали Дагнаруса. Он повел сражение против армии таанов и всех их поубивал.
— Это что же? Сам привел сюда таанов и сам же с ними расправился? — удивился барон. — Ну, это известие плохим назвать никак нельзя. Что-нибудь еще?
— Человек по имени Ригисвальд велел тебе передать, что Дагнарус приказал всем баронам явиться в Новый Виннингэль, чтобы показать, как они его уважают, и поклясться ему в верности. У тех, кто не явится или откажется клясться, отберут все владения и имущество в пользу короны. А еще Ригисвальд передавал, — ведунья почему-то заговорила тише и мягче, — что король забрал себе твои земли, твой замок и все твои доходы. Человек по имени Ригисвальд велел тебя предостеречь: если ты воротишься назад, то попадешь в большую беду. Можешь потерять кое-что поважнее замка.
— Понимаю, — тихо сказал Шадамер.
Он поймал на себе внимательный взгляд Гриффита, но не хотел сейчас встречаться с эльфом глазами. Вместо этого Шадамер отрешенно глядел в миску с морской водой.
— Ригисвальд передавал еще какие-нибудь новости?
— В пути покушались на его жизнь, но он остался невредим. Он говорил, что будет ждать вас с Алисой в Краммсе.
— А он крепок, этот старый петух, — улыбаясь, заметил Шадамер. — Представляю, в какую рань пришлось вставать убийце, чтобы напасть на него. Нет ли других новостей, повеселее? Ну, скажем, о приближающемся конце света?
— Это все, — без малейшей улыбки ответила ведунья. — Ты сам хочешь чего-нибудь ему послать?
— Пусть бережет себя, — сказал Шадамер. — И дожидается нас в Краммсе.
Барон и Гриффит поблагодарили ведунью и вышли из ее каюты.
— Ну и ну, — пробормотал Шадамер, когда они вновь оказались в коридоре. — Похоже, я остался без гроша в кармане.
— Глубоко сочувствую вам, барон, — сказал Гриффит.
Шадамер криво усмехнулся.
— Знаете, что сказал один дункарганский воришка перед тем, как его голова скатилась с плахи? «Легко пришел, легко и ухожу». И все-таки мне жаль замок. Я привык к нему, хотя зимой там бывало чуточку холодно и ветрено.
— И что вы теперь намерены делать? — осторожно спросил Гриффит.
— Буду думать, как отвоевать у этого треклятого Дагнаруса свою Башню Шадамера.
— Вы это серьезно, барон? — Гриффит был явно потрясен услышанным. — Неужели вы забыли, что Дагнарус теперь — король Виннингэля. У него тысячи солдат, и к тому же он…
— Является Владыкой Пустоты и повелевает врикилями, звероподобными таанами и самыми зловещими магами, готовыми исполнить любую его прихоть. Вы это хотели сказать? Я знаю, Гриффит. Но и я не из слабых, а это кое-что значит.
— Не понимаю, барон, как вы еще умудряетесь шутить.
Гриффит и в самом деле не мог себе представить худшей участи, чем та, которая постигла барона. Любой эльф скорее предпочел бы смерть, нежели изгнание.
— Либо сражаться, либо садиться и безутешно рыдать, — сказал Шадамер. — А слез я не люблю. У меня от них нос распухает. Не волнуйтесь, Гриффит. Я обязательно что-нибудь придумаю. Я всегда находил выход.
Шадамер опустил руку на плечо эльфа.
— Крепитесь, друг мой. Теперь начинается самое трудное.
— Вы о чем?
— О том, как я все это расскажу Алисе. Сегодня, Гриффит, вам не понадобится призывать ветры. Чувствую, Алиса закатит такую бурю, что если к утру мы не окажемся где-нибудь в Мианмине, то можем считать себя редкими счастливчиками.
В одном Шадамер был прав: Алиса разбушевалась. Но ее гнев не зашвырнул корабль к берегам Нимореи, хотя ярость ее была сокрушительной. Алиса метала молнии в Дагнаруса и во всех глупцов Нового Виннингэля, ставших жертвами его вероломства. С Дагнаруса она, естественно, переключилась на Шадамера. Алису взбесило, что барон рассказывает о трагических известиях так, будто у него сгорел ветхий сарай.
— Дорогая моя, — обратился к ней барон в промежутке между гневными тирадами. — Тебе было бы легче, если бы я, не заходя сюда, повесился на нок-рее?
— Да, — выкрикнула она. — По крайней мере, это был бы впечатляющий поступок. А то проторчал целое утро, ловя рыбу.
— Поскольку мы ограничены пространством корабля, находящегося посредине Благословенных Проливов, способствовать разнообразию нашего скудного стола кажется мне более впечатляющим поступком.
— На твоем месте я бы строила планы, — продолжала размахивать руками Алиса. — Я бы решала, что теперь делать и куда отправляться.