Волшебный кинжал
Шрифт:
— И тогда вы устроили им осаду! — засмеялся Шадамер.
— Разумеется, — сказала Капитан-над-Капитанами, и ее лицо просветлело при воспоминании о тех днях. — Потом приплыл Кал-Га и рассказал, что везет с собой людей и эльфов, сбежавших из Нового Виннингэля от Дагнаруса. Эльф говорил мне, что, кроме меня, свои части Камня должны будут вернуть эльфы, дворфы и люди и что нам стоит ехать сюда всем вместе. После разговора с Кал-Га я справилась о знамениях. Они были хорошими. Я поняла: и ты, и она несете свои части Камня. Поэтому я решила взять вас с собой.
Насчет этого дворфа я ничего не знала, — добавила предводительница орков. — Но сегодня утром эльф снова явился ко мне и сказал, что ему нужна помощь. Сюда, сказал он, приближается дворф и несет последнюю часть Камня. Эльф говорил, что этот дворф — Владыка, и только другой Владыка сможет убедить его. Вот так ты здесь и оказался, Вольфрам.
Вольфрам потирал шишку на голове.
— И ты называешь это убеждением?
— У меня не было времени на долгие разговоры, — невозмутимо ответила Капитан-над-Капитанами. — Река была готова вот-вот взбунтоваться.
Вольфрам что-то пробурчал, снова потер голову, а затем почесал подбородок. Он внимательно и оценивающе глядел на собравшихся. Снаружи доносился шум, который орки называли «бунтом реки». Ее воды с грохотом неслись по ущелью.
— Однажды я видел «бунт реки», — сказал Шадамер. — Потрясающее зрелище, правда только с берега. Оказаться в это время в лодке никому не пожелаю. Река стремглав несется к морю. Вода кипит и бурлит. Но дважды в день «бунт» затихает, поскольку приливные воды уравновешивают ее течение. И тогда река становится судоходной. А это значит, что мы заперты здесь до тех пор, пока река не успокоится. Ну и каковы будут мысли моих уважаемых спутников?
— Гриффит должен был бы отправиться сюда вместе со мной, — с плохо скрываемым недовольством сказала Дамра.
— Он — не Владыка, — спокойно возразил Сильвит. — Старый Виннингэль погубил бы его.
Дамра посмотрела сначала на него, потом на Шадамера и отвернулась.
Запас баронского красноречия иссяк.
Установилось тягостное молчание. Его нарушил Вольфрам. Он говорил так тихо, что за ревом реки его слов почти не было слышно.
— Твой виннингэльский друг без конца повторял, что это ловушка.
— Кто? — встрепенулся Шадамер. — Мой друг? Вы имеете в виду Улафа?
— Потому-то он и хотел тебя предостеречь. Он подслушал разговор врикиля с командиром наемников. Врикиль говорил, что Дагнарус готовит в Старом Виннингэле ловушку для носителей Камня.
— И все же вы сюда отправились.
— У меня на то были свои основания, — твердо заявил Вольфрам.
Он не хотел называть имени Гильды и говорить, что сестра никогда бы не послала его в ловушку.
— Но это действительно ловушка, — подтвердил Сильвит. — Причем такая, которая находится внутри другой ловушки, а та — внутри третьей. Чтобы приманить льва, охотник привязывает к дереву козу. Лев это видит и подкрадывается к охотнику. А за всеми ними наблюдает голодный дракон.
— Вот откуда у меня ощущение, что мы служим приманкой, — почти шепотом произнес Шадамер.
— И вы намеревались объявить нам об этом? — обратилась к Сильвиту Дамра.
— Ты и так знала об этом, Дамра из Дома Гвайноков, — ответил Сильвит. — Мои слова тебе не нужны.
Шум реки начал понемногу стихать. Капитан-над-Капитанами прислушалась и встала.
— Бунт реки заканчивается. Надо двигаться дальше. Тех, кто намерен плыть в Старый Виннингэль, я буду ждать на берегу.
Вольфрам поднялся и вызывающе поглядел на остальных.
— Я поплыву. Даже если мне бы пришлось добираться туда пешком, я все равно бы пошел.
Он направился к выходу из пещеры. Дамра встала.
— И я поплыву, — сказала она. — Вы правы, Сильвит. Я с самого начала знала, что это ловушка. Вам, наверное, знакомы слова из старой баллады о неверной возлюбленной: «Я ей не верил, но она доверием опутала меня»?
— Да пребудут Отец и Мать с тобою, Дамра из Дома Гвайноков, — сказал Сильвит.
— Я могла бы пожелать того же и вам, Сильвит из Дома Киннотов, — хмуро сказал Дамра. — Только не знаю, будут ли мои слова для вас благословением или проклятием.
Она вышла из пещеры.
Шадамер хлопнул себя по коленям и встал.
— Что ж, и мне не остается ничего иного, как…
Барон удивленно замолчал. Что такое? Мгновение назад Сильвит сидел на камне. Теперь же эльф стоял у края пещеры, загораживая своим посохом проход.
— Никак вы решили устроить прощальную церемонию лично для меня? — небрежным тоном спросил Шадамер.
— Вы не имеете права ехать туда, барон Шадамер, — сказал Сильвит. — Вы не являетесь Владыкой.
— Знаете, жаль расставаться с приятным обществом и…
Шадамер оборвал свою фразу. Эльф не шутил. Барон в отчаянии поглядел на него.
— Но у меня находится часть Камня Владычества, принадлежащая людям. Если не я, то кто ее повезет?
Сильвит покачал головой.
— Вы не имеете соизволения богов. У вас нет благословленных богами доспехов. Без них вам не выдержать опасностей, подстерегающих вас в Старом Виннингэле. Вы погибнете и погубите всех.
— И что прикажете мне делать? Нестись галопом в Новый Виннингэль и умолять Дагнаруса сделать меня Владыкой? Когда прикажете: перед тем, как он меня убьет, или после?
Внутри Шадамера закипал гнев.
— Мне приходилось сражаться с бааками, драконами, троллями, великанами. Я воевал с клоберами, синюшниками и прочей мразью, порожденной Пустотой, и я победил их всех.
— Всех, кроме одного, — сказал Сильвит.
— И кто же этот один? — заносчиво спросил барон.
— Вы знаете своего врага. Вы неоднократно встречались с ним на поле боя, и он всегда опрокидывал вас наземь.
Глаза Шадамера метали молнии. От его недавней веселости не осталось и следа.