Волшебный кинжал
Шрифт:
Даг-рук стиснула кулаки. Рейвен замер. Отступать он не собирался.
Шамана успели оповестить о стычке, и Рылт поспешил к шатру низама. Он ничего не сказал и молча встал позади толпы собравшихся. Даг-рук заметила его. Шаман обладал властью над ней, в чем она никак не хотела себе признаваться. Вот и сейчас от одного его присутствия у Даг-рук разжались кулаки. Она по-звериному оскалилась, обнажив желтоватые зубы.
— Ты слишком дерзок, Рывн, — сказала Даг-рук. — Никому не позволено так говорить с низамом.
— Низам знает, насколько велико мое уважение к ней, — ответил Рейвен.
Ему тоже не верилось, что он до сих пор жив.
— Наш низам честна и справедлива. Просто я хотел сказать, что Дур-зор не виновата. Это я замешкался.
— Она — полутаанка, а потому виноватой всегда будет она, — уже спокойнее произнесла Даг-рук.
Рейвен собрался было возразить, но услышал, как за спиной жалобно, умоляюще всхлипнула Дур-зор. Он промолчал. К тому же Рейвен еще не знал, зачем он понадобился Даг-рук.
— Да, Рывн, ты дерзок, — продолжала Даг-рук. — И очень смел. Ты доказал это во время кда-кылков и калатов. Я довольна тобой, Рывн. Я настолько довольна тобой, что намерена взять тебя своим самцом.
По толпе собравшихся пронесся вздох удивления. Никто, кроме Клета, не осмеливался произнести ни слова. Шаман что-то прошипел. Даг-рук лишь сердито сверкнула на него глазами.
Дур-зор кое-как сумела проглотить подступивший к ее горлу комок и только потом перевела Рейвену ужасающие слова низама. Даг-рук забирала его навсегда. Жаль, что вслед за этими словами Даг-рук не проломила ей череп. Боль и смерть были бы пустяком в сравнении с тем, что ожидало Дур-зор.
Рейвен понял сказанное низамом и не поверил своим ушам. Он дождался перевода, желая убедиться, что не ошибся.
— Скажи низаму, что я благодарю ее за большую честь. Но я вынужден отказаться. Не знаю, как ты ей объяснишь, но ты мне не самка, а подруга. И потому мне больше никто не нужен. Скажи ей это, Дур-зор.
Дур-зор, затаив дыхание, смотрела на него.
— Это правда, Рейвен? Я — твоя…
— Правда, Дур-зор, — повторил он. — Иначе я бы не ложился с тобой. И иначе это называлось бы бесчестьем.
— У полутаанов нет чести, Рейвен, — сказала Дур-зор, хотя внутри у нее все пело. — Но все равно, спасибо тебе за эти слова. Я была очень счастлива с тобой, и я навсегда это запомню. А теперь я скажу Даг-рук, что ты рад стать ее самцом.
— Что? Нет, этого ты ей не скажешь!
Рейвен силой поднял Дур-зор с колен и поставил рядом с собой.
— Я благодарю тебя, Даг-рук, — начал он, медленно и четко выговаривая каждое слово, чтобы предводительница смогла лучше понять. — Но у меня уже есть подруга. Моя подруга — Дур-зор.
Он зажал руку полутаанки в своей и поднял обе руки вверх.
— И еще, — продолжал Рейвен, повернувшись к толпе. — Я надеюсь, что вы будете относиться к моей подруге с тем же уважением, с каким относитесь ко мне.
Дур-зор захотелось превратиться в невзрачный камешек, в незаметную пылинку. Она перепугалась, но не за себя. За Рейвена. Но даже страх не помешал ей бросить короткий торжествующий взгляд на разъяренную Даг-рук.
Низам взмахнула рукой, требуя, чтобы все разошлись. Тааны поспешили выполнить приказ. Только Рылт по-прежнему стоял не шелохнувшись. Даг-рук метнула на него исполненный ненависти взгляд, затем медленно повернулась и направилась к Рейвену. Она подошла почти вплотную. Рейвен не отступил и не отодвинулся в сторону. Сделав так, он признал бы свою слабость.
— Ты жестоко оскорбил меня, Рывн. Я не убила тебя лишь потому, что тебе покровительствует наш кил-сарнц Клет. Моли своих богов, чтобы тень его руки продолжала тебя защищать. Но если когда-нибудь эта тень исчезнет…
Даг-рук выхватила из кожаных ножен свой тум-олт и поднесла лезвие к самому горлу Рейвена:
— … я съем твое сердце.
Рейвен стоял как изваяние. Он не вздрогнул, когда острое лезвие тум-олта оцарапало кожу до крови.
Даг-рук убрала оружие в ножны. Разъяренно прорычав еще что-то, она скрылась у себя в шатре.
— У тебя еще есть время одуматься, — донеслось оттуда.
Шею Рейвена обжигала боль. Он дотронулся до раны и увидел, что все пальцы у него в крови. Рейвен обнял Дур-зор за талию. Полутаанка от страха едва держалась на ногах. Крепко прижавшись друг к другу, они пошли к себе. Лагерь затих. Их сопровождала зловещая тишина. Тааны боялись даже взглянуть Рейвену в лицо, дабы не навлечь на себя гнев Даг-рук. Однако все они напряженно глядели ему вслед, и их глаза обжигали не меньше раны на шее. Полутааны выдерживали его взгляд, но сразу же опускали головы. Он чувствовал: они восхищаются и гордятся им. У него вдруг появился замысел, пока еще очень смутный.
До сих пор Рейвен не сознавал, что столь ненавистная ему должность телохранителя у Клета давала ему и определенное положение в племени, и какую-то защиту. Скорее всего, и желание Даг-рук сделать его своим самцом тоже объяснялось этим. Правда, самому Рейвену всегда было тягостно находиться вблизи врикиля. А что, если взглянуть на это время по-другому? Не проклинать часы, проводимые в карауле, а попытаться по-умному воспользоваться ими? В армии Рейвен всегда неодобрительно относился к тем, кто терся возле командиров в надежде заработать повышение по службе. Но сейчас он думал не о повышении, не об упрочении собственного положения. Он хотел чего-то иного, куда более важного.
Пока же его замысел мог подождать. Рейвен видел лишь самые общие наметки, а на тщательное обдумывание у него сейчас не было сил. Он втащил трясущуюся Дур-зор в шатер, обнял ее и крепко прижал к себе. Девушка была словно каменная. Ее не радовали поцелуи Рейвена. Она даже высвободилась из его объятий.
— Тебе надо пойти к ней, Рейвен, — сказала Дур-зор. — Ты должен сказать ей, что погорячился и теперь согласен быть ее самцом.
— Но я этого не хочу, — возразил он. — Моя подруга — ты. Я поклялся быть верным тебе. Пусть Даг-рук делает что угодно, я не пойду к ней.