Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
– Отлично! – Наследник потер руки. – Вот передо мною висит мой юношеский портрет, выполненный вашим соотечественником, Герардом Саардамом. Теперь вот о чем я вас спрошу: можете ли вы написать точную копию этого портрета? Настолько точную, что, не зная секрета, его нельзя будет отличить?
– Вне всякого сомнения, – уверенно ответил художник. – Я два года учился у маэстро Саардама и прекрасно усвоил его манеру. Более того – некоторые работы я исполнял вместе с маэстро.
– А
– О! – Голландец уставился на портрет старика. – Вне всякого сомнения, это – работа славнейшего из художников прошлого века, Рембрандта ван Рейна! Было бы непростительно скрыть под моей неумелой мазней работу гения!
– Вы слишком строги к себе, маэстро. Кроме того, насколько я знаю, можно впоследствии снять вторую картину так, чтобы восстановить работу Рембрандта.
– Это так, – подтвердил голландец. – Однако записывать Рембрандта – это кощунство…
– Кажется, маэстро, – резко проговорил Павел, – кажется, вы только что говорили, что вы – мой слуга и моя воля для вас – закон? Или это была всего лишь фигура речи?
Художник испуганно взглянул на побагровевшее лицо принца и склонился перед ним:
– Нет, ваше высочество, я готов в точности исполнить любое ваше пожелание!
– В таком случае, приступайте немедленно. И помните – я заплачу вам вдвое больше, чем за любую другую картину, но при одном условии: никто не должен знать, что скрыто под новым портретом. И вот еще что: в этом портрете должна быть какая-то примета, по которой сам я мог бы отличить его от первого портрета работы Саардама.
– Слушаюсь. – Художник почтительно поклонился.
– Елена Павловна, – сказала Анфиса, когда Галя с мамой сидели за поздним завтраком, – звонил следователь, напоминал, что ждет вас сегодня на допрос к пятнадцати часам. А Галину Леонидовну – к четырем.
– Надо ехать, – скривилась мама, – как некстати все…
Собрались быстро, но оказалось, что Галина машина не на ходу.
– Что-то там не фурычит, днем на профилактику отвезу, – сказал Виктор, по обычаю нагло глядя ей в глаза.
– Поедем вместе, – предложила мама. – Виктор отвезет.
Чтобы не торчать в унылом грязноватом коридоре и не маяться у дверей кабинета с разными подозрительными личностями, Галя хотела подождать в машине, но Виктор сказал, что ему нужно на заправку, так что она просто посидела на лавочке в небольшом скверике. Мама появилась неожиданно быстро. Виктор только успел подъехать. Она на ходу говорила по мобильнику, и голос был такой радостный, что Галя сразу догадалась: звонит Сергей Михайлович. Сереженька ее ненаглядный, чтоб его черти побрали!
– Извини, – сказала мама, – не смогу
И отвела глаза.
– Езжай уж, – вздохнула Галя, – я такси возьму.
Галина вошла в кабинет и сначала никого не увидела – только заваленный бумагами стол и монитор допотопного компьютера. Лишь внимательно приглядевшись, она заметила склонившегося над столом маленького человечка с серым ежиком волос и розовыми оттопыренными ушами.
– Меня вызвали к следователю Ветрякову, – проговорила она, подойдя к столу и положив на него повестку.
Маленький человечек оторвал взгляд от бумаг и поднял на нее глаза. Глаза у него были маленькие, пронзительные, тускло-серые, под цвет волос. Внимательно посмотрев на Галину, он снова опустил их, чтобы прочитать повестку, и произнес скрипучим неприязненным голосом:
– Нехорошо, Галина Леонидовна!
От его взгляда и особенно от голоса Галина почувствовала себя неуютно, на что, наверное, и рассчитывал следователь. Ей даже стало холодно, хотя в кабинете были закрыты окна. Зябко передернув плечами, она спросила:
– Что нехорошо?
– Опаздывать нехорошо. Тем самым вы проявляете неуважение к следствию. Если вас вызвали на определенный час, вы именно тогда и должны явиться. У меня, между прочим, весьма напряженный график, и своим опозданием вы его нарушаете…
– Разве я опоздала? – удивленно спросила Галина. – Я пришла к назначенному времени! Разве что на минуту задержалась, потому что на вахте…
– На минуту?! – перебил ее следователь. – Согласно повестке вас вызвали на пятнадцать часов шестнадцать минут, а сейчас уже шестнадцать часов с минутами…
– Разве на пятнадцать? – Галина потянулась к повестке. – Вот же, здесь написано – шестнадцать пятнадцать! Я и пришла…
– Разве? – Следователь снова посмотрел на повестку. – Да, действительно… значит, в документ вкралась ошибка, потому что я хотел вас вызвать на час раньше. Впрочем, это не важно. Как вы понимаете, я пригласил вас, чтобы прояснить обстоятельства гибели гражданки Красногоровой.
– Да, но я все уже сказала вашему сотруднику, майору Ушинскому…
– Да? – Следователь снова взглянул на нее своим пронзительным взглядом. – Во-первых, у нас нет такого сотрудника…
– Как – нет? – опешила Галина. – Но он показывал мне документы…
– Еще раз повторяю – у нас нет майора Ушинского. У нас есть только капитан Ушинский…
– Ах, ну да, я перепутала…
– Перепутали? – Следователь усмехнулся одними губами. – Опасное свойство! Если вы путаете звания сотрудников полиции – вы с таким же успехом можете перепутать важные обстоятельства дела. Но в данном случае это, допустим, не так важно. Более важно то, что вы должны подробно рассказать мне все, и столько раз, сколько это потребуется. Итак… – Он взглянул в свои бумаги. – Вы признали, что у вас с покойной гражданкой Красногоровой был конфликт…