Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Шрифт:
– Открой дверцу, дарагой, нэ заставляй меня стрелять!
Олег открыл дверцу. Руки его заметно тряслись, на лице выступили красные пятна.
– Чего вам надо, ребята? – проговорил он дрожащим голосом. – Вы меня с кем-то перепутали…
– Ни с кем мы тэбя нэ перепутали, дарагой! Тэбе Ара Саркисян велел привет передать!
– Ара?! – повторил Олег, вжимаясь спиной в сиденье. – Разве он уже вернулся?
– Вернулся, дарагой, пораньше вернулся! Дел, говорит, много накопилось, гулять некогда!
– Мы с Арой разберемся… я Ару никогда не подводил… у нас с ним нормальные деловые отношения…
– Слушай, дарагой, мнэ с тобой базарить нэкогда. Мнэ Ара велел тэбя поучить – я поучу, велел тэбя привезти – я привезу. Долги надо вовремя отдавать, дарагой! – Он схватил Олега за воротник, вытащил из машины, швырнул на асфальт и несколько раз сильно, без замаха ударил ногами. Лицо его при этом оставалось спокойным, как будто он делал скучную будничную работу.
Галина смотрела на происходящее почти равнодушно – такая апатия охватила ее, что даже собственную смерть она приняла бы совершенно спокойно.
Смуглый бандит еще раз ударил Олега, потом рывком поднял его и потащил к своей машине.
Один из его спутников заглянул в машину Олега, увидел Галину и удивленно окликнул своего шефа:
– Эй, Ашот, тут девчонка какая-то сидит!
– Сидит – и пусть сидит, – отмахнулся бригадир. – Нам насчет нее Ара ничего не говорил. Может, он ее по дороге подхватил. Посторонний человек…
– А с машиной его что делать?
– Про машину он тоже ничего не говорил. Оставим ее здесь, как есть, – нам лишние хлопоты ни к чему!
Смуглые парни расселись по машинам и уехали.
Наступила тишина.
Галина просидела так десять, может быть, пятнадцать минут – и вдруг почувствовала, как вызванная лекарством апатия начала понемногу отступать. До нее начал доходить смысл сцены, только что развернувшейся у нее на глазах.
Какие-то бандиты захватили Олега и повезли к своему хозяину. Тем самым они спасли ее жизнь.
Но радоваться пока рано – ведь она сидит в брошенной машине и не может пошевелить ни рукой, ни ногой…
Галина попробовала проверить, так ли это, попыталась поднять левую руку.
Рука поднялась – но тут же снова бессильно упала, как будто Галина превратилась в тряпичную куклу.
Мимо проехала красная машина. За рулем сидела молодая женщина, сзади – двое детей.
Галина снова подняла руку и крикнула:
– Помогите!
Однако голос у нее был еще такой слабый, что она и сама-то едва расслышала этот призыв о помощи, а красная машина уже скрылась за поворотом дороги.
Следом за ней проехала еще одна, и еще, и еще… ни одна из них даже не притормозила.
Когда она уже окончательно отчаялась, возле ее машины затормозил старый, видавший виды «Опель». Из него вышли молодой парень в потертой джинсовой куртке и девушка с длинными обесцвеченными волосами, в мини-юбке и туфлях на высоком каблуке. Они подошли к машине Галины, заглянули внутрь.
– Ой, Гена, смотри, тут какая-то девка сидит! – пропищала девица неестественно тонким голосом.
– Я что, слепой, по-твоему? – огрызнулся ее спутник.
– Ой, что это с ней? – пискнула девица.
– Передоз, – авторитетно проговорил парень. – Кокса перебрала. Кажись, загнулась. Надо тут вещички прибрать, дорогие у нее вещички, а ей они уже ни к чему.
– Ой, Геночка, а у нее глаза открыты!
– По… мо… гите… – едва слышно выдохнула Галина.
– Ой, она что-то говорит… – испуганно прошептала девица из-за плеча своего приятеля.
– Ничего, долго не протянет! – уверенно ответил тот. – Я таких, с передозом, много раз видел. От силы еще полчаса проживет – и кранты. Однозначно, надо вещички ее прихватить, нельзя же тут без присмотра оставлять, здесь их кто угодно упереть может. Люди, знаешь, всякие попадаются…
– Ой, Геночка, а мне страшно!
– Страшно – так вали куда хочешь, а я хоть сумку ее возьму. Я такие сумки видел, больших денег стоят… Степаныч мне за нее самое малое двадцать штук отвалит!
– Неужели двадцать? – недоверчиво пропищала девица.
– Это самое малое! Ну, и часы тоже… отличные часы, швейцарские! Они еще дороже стоят!
Он ловко расстегнул браслет и снял с руки Галины ее номерные золотые часики. Галина попыталась сопротивляться, но руки ее по-прежнему не слушались.
– А она смотрит! – проговорила девица. – Геночка, может, ты ее того… стукнешь, чтобы не смотрела?
– Сдурела, что ли? – зыркнул на нее парень. – Это уже статья будет! Я под статью попасть не хочу! А так – знать ничего не знаем, ведать не ведаем! Мы тут даже не проезжали! Степанычу вещички быстренько скинем, и все! Нас это дело не касается! Тут вообще дело темное – если ее здесь оставили в машине, значит, явно какой-то криминал…
– А она смотрит…
– Ну, так пошли отсюда! Я свое взял… пошли, пока еще кто-нибудь не появился!
– Ага, ты-то свое взял, а мне? Я тоже что-нибудь взять хочу…
Парень ее уже не слушал, он шел к своему «Опелю», разглядывая трофеи.
Девица задержалась, наклонилась над Галиной и вытащила из ее ушей сережки.
– Тебе уже не нужно, – пробормотала она напоследок. – А мне они пригодятся…
Галина почувствовала запах дешевых духов, пудры и пота и чуть не задохнулась от отвращения.
– Не смотри! – взвизгнула девица и поспешно бросилась вслед за своим кавалером.
Кошмарная парочка уехала.