«Волшебный пендель: деньги» Александра Молчанова, или Мои финансовые воспоминания
Шрифт:
Директор веб-студии умел играть на скрипке и притворяться незаметным, как то самое стекло. В компании мы создавали веб-сайты, и я писала тексты. Это была моя первая творческая работа с прекрасным коллективом и аквариумом, в котором плавала красноухая черепаха.
Об этой кровожадной черепахе у нас на сайте даже была колонка новостей. Сначала её вёл другой редактор, которого я считаю моим первым и главным учителем писательского мастерства. Позже, когда он ушёл из компании, колонка о черепахе перешла ко мне, и это оказалось для меня честью. Черепаха откусывала рыбам хвосты и вела себя безобразно. Было о чём писать.
Я писала о ней за еду.
Проблемы с зарплатой начались сразу же: она оказалась ниже обещанной. Я, совсем ещё юная, стеснялась спросить, за что. Потом зарплата исчезла. Иногда директор загадочно кивал головой, мол, пойдём со мной и никому об этом не говори, что-то искал во внутреннем кармане пиджака и отстёгивал немного денег. Такие дни были праздником. Когда я возвращалась к коллегам, на меня смотрели завистливо.
В эту веб-секту тянулись хорошие люди. И, как это часто бывает с интересной работой, опыт был превыше всего.
И, конечно, обеды.
Мы, голодные копирайтеры, дизайнеры, программисты каждый день ждали бабушку-кормительницу. По вторникам и четвергам она традиционно приносила вареники (такая периодичность заставила нас эти вареники невзлюбить), а в остальные рабочие дни мы питались вполне разнообразно. Это продолжалось до тех пор, пока в одной из тарелок не нашли таракана. Он смиренно почил на отбивной.
– Таракан! – закричала коллега. – Таракан!
Директор подошёл, посмотрел на таракана, хмыкнул и позвонил бабуле. Разговор был коротким, как усики лежащего на отбивной таракана. Бабулю сменила компания, развозящая обеды. Еда без тараканов нам не понравилась. Мы с грустью вспоминали о былом, но вскоре обедов и вовсе не стало. Правда, всегда можно было перекусить рассказами директора о близком прекрасном будущем, когда деньги на нас будут сыпаться с неба.
– Ты в киоск? – спрашивала наша программистка у дизайнера. – Купи мне «Мивины»! Только попроси не острую! Они по умолчанию острую дают!
Переход на лапшу быстрого приготовления был болезненным. Иногда я брала с работы пакетики чая, потому что дома было совсем пусто. К счастью, я работала на двух работах. Но вторая позволяла мне разве что оплачивать снимаемую квартиру. Работая в две смены, я возвращалась домой к двенадцати ночи.
Я не была готова к лапше быстрого приготовления.
В один из дней, когда долг по зарплате достиг полугодовалого объёма, я решила на работу не идти. На это больше не осталось сил. Но в то же время было чертовски грустно. Я любила всё: флейту в переходе, ночную конечную остановку, каждого на нашей работе. И даже дурацкую красноухую черепаху. Один раз, когда я возвращалась ночным троллейбусом домой (а дорога на работу предполагала два троллейбуса и метро), одна девочка лет шести вышла к водительской кабине, расставила руки в стороны и закрыла глаза. Впереди была ночь, и девочка летела.
Я теряла не только работу. Казалось, я теряла себя.
Поэтому через день я вернулась.
– Где ты была?! – спросила наша программистка. – Мы так волновались!
Они волновались. Я растаяла. С тех пор я старалась не переживать из-за невыплаченных денег. Наверное, проработай я там дольше, я стала бы доплачивать сама. Ведь мне было на что покупать картошку! Три картофелины в день – таков был мой рацион. Я запекала их в духовке и экономно добавляла в запечённый картофель сливочное масло. Это блюдо никогда мне не надоедало.
Не знаю, сколько бы я проработала там, если бы мне не пришлось уехать в другой город. Но я уехала. Романтика постепенно выветрилась из памяти, и вспоминались только голод и долг.
Не один раз я пыталась мысленно простить этот долг и не думать больше о нём.
Но это не срабатывало.
Я описала директора в одной из книг, которая скоро выйдет третьим тиражом, и думала, что мы квиты.
Но долг не растворился.
Я то и дело вспоминала об этом. Не то чтобы мне так уж нужны были эти 500 долларов 20-летней давности (хотя что уж там, нужны и сейчас). Мне нужно было как-то отыграть то голодное время.
Спустя несколько лет после моего уходя из компании, общаясь с бывшими коллегами, я узнала, что деньги никому так и не выплатили. И директор при этом ссылался на меня – говорил, что мне должен расплатиться со мной в первую очередь, так как я больше всех работала.
Я работала наравне со всеми, но теперь на мне лежала невесть откуда взявшаяся ответственность за остальных.
Возможность простить долг – настоящий дар, который делает человека свободным. Почему-то я не могла сделать этого раньше: простить долг не мысленно, а по-честному, по-настоящему. Видимо, мне жалко было расставаться с надеждой. Даже получив разрешение от Александра Молчанова, я не сразу решилась на этот шаг.
Может, сейчас в компании уже всё изменилось?
Может, сейчас-то?
И я провела своё маленькое расследование: нашла в интернете отзывы нынешних сотрудников компании. И будто перенеслась в прошлое. Стратегия директора оставалась прежней: долги по зарплате, обещания светлого будущего – которое должно было давным-давно настать.
И вот, двадцать лет спустя, я написала сообщение и простила долг (и, получается, описала директора уже в двух книгах!).
Теперь мне никто не должен денег.
И ещё – я не работаю за еду.
Такое у меня правило.
Выполнила я и другую часть задания.
Недавно у меня возник невесть откуда взявшийся долг за капитальный ремонт – видимо, оставшийся ещё при покупке комнаты. Мне не хотелось ни разбираться, откуда этот долг взялся, ни выплачивать его. Но вот удивительно: создав конверт с названием «Благодарность коммунальному хозяйству за комнату», я тут же захотела этот долг погасить. Более того – я поняла, что мне приятно будет это делать.