Волшебный поцелуй
Шрифт:
Когда он поднялся на колени, Рейлин тут же подарила ему поцелуй, призванный рассеять его недовольство, и этот поцелуй разжег его страсть. Джеффри обнял ее и хотел притянуть к себе, но она со смешком увернулась. Прикусив губу, Рейлин скинула шляпку и бросила ее на траву, а затем демонстративно повернулась к мужу спиной и принялась распаковывать корзинку.
— Ах ты, маленькая плутовка, все дразнишь меня, — проворчал Джеффри и, быстрым движением схватив ее поперек живота, усадил к себе на колени, с видом собственника накрыв рукой ее грудь.
— Теперь, лиса,
Рейлин склонила голову набок, словно смирившись с судьбой, и, закрыв глаза, заулыбалась, едва не мурлыкая от удовольствия: Джеффри, трогая губами шею, одновременно поглаживал ее грудь. Почувствовав, как отвердели соски под платьем, он начал раздевать ее, умело справляясь с многочисленными крючками на спине.
— А как насчет еды? — прерывисто дыша, спросила Рейлин. Джеффри провел ладонями от талии вверх.
— Потом поедим, — прошептал он ей на ухо, торопливо расстегивая крохотные пуговицы нижней рубашки. Затем последовало белье, так что его рукам больше ничего не мешало наслаждаться. В ярком солнечном свете грудь Рейлин казалась необычайно бледной под его бронзовыми пальцами. Ласки Джеффри становились все более дерзкими, и она наконец стала просить утолить и ее голод. Джеффри с жадной готовностью тут же внял ее мольбам.
Потом они принялись за еду, по достоинству оценив яства, приготовленные для них Корой. Позже им пришло в голову искупаться в ручье. Они вошли в воду в первозданной наготе, но Джеффри чувствовал себя в костюме Адама гораздо свободнее, чем Рейлин. До сих пор она раздевалась донага лишь в спальне и боялась оставаться без одежды средь бела дня, поэтому, когда Джеффри отплыл подальше, оставив ее на берегу, она решила зайти поглубже в воду.
— Иди ко мне, — позвал он ее, — вода здесь такая чудесная.
— Я не умею плавать, — призналась Рейлин. Она и представить себе не могла, что посмеет раздеться догола вне дома, не говоря о том, чтобы погрузиться в таком виде в открытый водоем.
— Ага, — с плутовской улыбкой протянул Джеффри, — я, кажется, знаю, как тебя научить: заброшу подальше и буду смотреть, как ты барахтаешься.
— Ты не посмеешь! — воскликнула она и, почувствовав недоброе, поспешила к берегу, где было помельче.
Услышав плеск за спиной, Рейлин завизжала: Джеффри стремительно приближался к ней. Оглянувшись в испуге, она удвоила усилия. От страха расстояние, отделявшее Рейлин от суши, стало казаться ей огромным.
Внезапно Джеффри схватил ее за талию и оттащил назад, па глубину.
— Вот я тебя и поймал, — заключил он, лаская рукой ее грудь.
Рейлин зажмурилась от страха.
— Джеффри, умоляю, не бросай меня на глубину! Я сразу пойду ко дну. Да, ты спасешь меня, но что подумают слуги, когда увидят мои мокрые волосы?
— Не бойся, любовь моя, я просто хочу немного поласкать тебя. Не часто мне удается увидеть тебя голой при ярком солнечном свете.
Рейлин почувствовала облегчение и, засмеявшись, толкнула мужа локтем под ребра.
— Ах ты, чудовище! Знаю, чего ты на самом деле хотел: нагнать на меня страху!
— Да, мне нравится, как подпрыгивают твои груди, когда ты пытаешься бежать в воде, — поддразнил ее Джеффри, — но для меня действительно важно научить тебя плавать…
Рейлин замерла, предчувствуя недоброе.
— Джеффри Бирмингем, если ты бросишь меня в воду, я тебе этого никогда не прощу!
— Да я и не собираюсь этого делать. Просто откинься на мою руку и расслабься. Я не отпущу тебя, пока ты не научишься держаться на воде. А потом уже можно будет подумать о том, чтобы начать учить тебя плавать.
— У меня волосы намокнут.
— Мы прошмыгнем в дом так, что нас никто не увидит.
Не сразу, но Рейлин все-таки сумела расслабиться и, доверив мужу поддерживать себя под спину, распласталась на поверхности воды, а Джеффри наслаждался открывшейся ему роскошной картиной. До сих пор подобное он мог видеть только в воображении, но действительность превзошла все его ожидания.
Прошло совсем немного времени, и Рейлин сама поплыла, загребая воду руками. Джеффри не отпускал ее лишь из соображений безопасности, но на воде она держалась самостоятельно. И тут он заметил, что кожа ее приобрела ярко-розовую окраску.
— Тебе бы лучше одеться, дорогая, — озабоченно посоветовал он, — не то потом от боли будешь до потолка прыгать. Хотелось бы верить, что еще не слишком поздно.
— Скорее в экипаж, — застонала Рейлин. Только выйдя на берег, она почувствовала, что вся горит, словно ее прижгли каленым железом. — Я не представляю, как сяду в седло!
— Нам ни к чему экипаж, — ответил Джеффри, обнимая ее. — Я сооружу из одеяла подушку, чтобы тебе было удобнее, и доставлю тебя домой верхом на Звездочете.
— За это получишь все, что ни пожелаешь, — послушно пролепетала Рейлин, прижавшись лбом к его щеке.
— Обещаешь?
— Обещаю.
Рейлин и в самом деле порядочно обгорела, и ей пришлось отдаться на милость Джеффри, который отменно справился с работой горничной: искупал ее в теплой воде, затем размял затекшие мышцы и внимательно рассмотрел натертые от верховой езды места.
— Похоже, придется тебе остаться дома в воскресенье, — насмешливо приговаривал он, намазывая ее маслом, — а то люди примут тебя за краснокожую индианку. Знаешь, придется тебе смириться с мыслью, что твоя некогда безупречная кожа уже больше никогда такой не будет.
— Тебе хорошо смеяться, — в отчаянии воскликнула Рейлин, — а я ни сесть, ни встать не могу! Поверь, как только я стану передвигаться, тут же покину твою спальню и навек переселюсь в свою.
— Не сердись, моя милая голубка, — примирительно заметил Джеффри. — Я все равно люблю тебя, и мне не важно, какого ты цвета или сколько у тебя веснушек.
На этот раз терпение Рейлин лопнуло, и она запустила в мужа подушкой. Ей и самой было смешно, но она старалась этого не показывать, однако вскоре, сама того не желая, рассмеялась от всей души. Никогда еще в этом доме не звучал столь веселый и беззаботный смех, и Джеффри надеялся, что месяцы и годы спустя этот смех не будет смолкать, как не исчезнет их привязанность друг к другу.