Волшебный витраж
Шрифт:
– Ну, раскопал – подумаешь! Не понимаю, зачем ты ее выращиваешь, эту спаржу! Ты ведь в кухню ни стебелька ни разу не принес!
– Дура набитая, это на фестиваль! ИДИ СКАЖИ ЕМУ, ЧТОБЫ ПЕРЕСТАЛ!
– Сам и говори! Это же твоя спаржа!
– Вот незадача, – проговорил Эндрю. – Ты об этом хотел мне сообщить?
Эйдан кивнул. Он совсем запыхался.
– Я думаю, – сказал Эндрю, – лучше всего нам с тобой залечь на дно. А что?..
– Вы велели Шону закопать те мешки с цементом, – пропыхтел Эйдан. – А потом я не разрешил ему закапывать
Эндрю усмехнулся:
– Тогда уже ничего не поделаешь, остается только гадать, какая кара нас постигнет.
Тут Эйдан понял, что Эндрю ему и правда нравится – и еще как! Просто он до сих пор не понимал этого от смущения. И тоже усмехнулся:
– У него брокколи будто маленькие дубы.
– Нет, это будет ревень, – отозвался Эндрю. – Я ставлю на ревень. У мистера Стока есть экземпляры повыше тебя ростом.
Но получили они именно спаржу. Не прошло и нескольких минут с тех пор, как миссис Сток забрала Шона и удалилась в праведном гневе, а спаржа уже красовалась на кухонном столе в коробке, до половины заполненной землей.
– Двойная кара, – бодро заметил Эндрю. – Миссис Сток тоже не дремлет и уже готовит запеканку. Ты любишь спаржу?
– Никогда не пробовал, – ответил Эйдан. – Как ее готовят?
– Можно поджарить, отварить или приготовить на пару, – сказал Эндрю, осторожно роясь в коробке. – Дед очень ее любил, потому что ее можно есть прямо руками и макать в масло. Но, к сожалению, мистер Сток запустил свой урожай, и спаржа у него слишком большая и волокнистая. Давай-ка помоем ее и положим на крышу дровяного сарая. Кому-нибудь она да придется по вкусу.
«Да-да, и я жду не дождусь, когда узнаю, кому именно!» – подумал Эйдан.
Эндрю, как всегда, вытащил на улицу кухонную табуретку и встал на нее, а Эйдан стал передавать ему мокрые зеленые пучки спаржи, которые они вымыли в самой большой чугунной сковородке в кухне.
Не успели они приступить, как из-за угла выскочила Стейси, слегка покачиваясь на изящных каблучках.
«Все налажено, я побежала», – хотела она сказать, но увидела, чем заняты Эндрю и Эйдан, притормозила и захихикала.
– Ой, к вам тоже кто-то ходит? Наш берет еду со столика на улице. Но только мясные обрезки. Папа считает, лиса. А у вас кто, как вы думаете?
Эндрю на минуту перестал аккуратно раскладывать спаржу в желобки на рифленой крыше.
– Понятия не имею. А компьютер уже работает?
– Идеально, – кивнула Стейси. – А я побежала, пойду домой пешком, не хочу папу гонять. Вы себе не представляете, в какую лужу он заехал сегодня, когда ехал отсюда после ленча! Постоянно забывает, что машина у него с ручным управлением.
Она властно поманила Эндрю пальцем. И Эндрю покорно согнулся вдвое на табуретке и поднес ухо к ее губам. «Вот раскомандовалась!» – подумал он. Однако слушаться Стейси было одно удовольствие. Эндрю невольно рассмеялся.
– Спасибо, спасибо за чудо, которое вы сотворили с папой! – шепнула она. – А то он совсем раскис, я даже заволновалась. Как вам это удалось?
– Гм… нога у него была, можно сказать, на месте, – ответил Эндрю. – Я ее просто укрепил.
– А ее надолго хватит? – серьезно спросила Стейси. – Я боюсь, он не переживет, если снова ее потеряет.
– Я всегда могу ее вернуть, – сказал Эндрю куда увереннее, чем думал. – Напоминайте ему об этом.
– Обязательно, – сказала Стейси. – Ну, я помчалась. До встречи!
И она, по-прежнему грациозно покачиваясь, скрылась за углом. Эндрю помахал ей на прощание пучком спаржи и едва не упал с табуретки.
– Выгляжу полным идиотом, – пожаловался он Эйдану. – Еще пучок, пожалуйста.
Когда они все доделали, у дровяного сарая получилась спаржевая крыша. Эйдану не терпелось узнать, кто же придет ее есть. Хорошо, что спаржи целая гора. Когда Эйдан услышит чавканье, то успеет прибежать вниз с фонарем.
Спать Эйдан отправился рано – опять сослался на усталость, хотя на самом деле все было совсем наоборот. В спальне он настежь открыл все окна и заклинил новыми носками. Надел новую пижаму, новую флиску и поверх флиски – новую ветровку. Потом натаскал с кровати подушек, чтобы удобнее было сидеть на подоконнике, и устроился там с фонарем – слушать и ждать. Дровяной сарай был прямо за углом. Чавканье не пропустишь.
Прошел час; Эйдан, несмотря на новую флиску, промерз до костей, но больше ничего не случилось. Эйдан слышал уханье совы, машины на дороге и чей-то смех у паба дальше по улице. Но все это были обычные звуки. Прошел еще час, стало уже совсем темно, и Эйдану пришло в голову, что загадочный гость, вероятно, не производит никакого шума, поскольку заколдован. Эйдан просидит тут всю ночь и так ничего и не услышит.
При этой мысли он перепугался и понял: если он не хочет все проворонить, придется пойти на улицу и ждать возле сарая. Эйдан вскочил, сжимая в руке фонарь, и на цыпочках прошел по скрипучему полу до самой выпуклости в середине, а потом под уклон к двери. Отворил скрипучую дверь. В кухне была баночка смазки для петель, но Эйдану не пришло в голову прихватить и ее вместе с фонарем. Он прокрался по коридору и спустился по лестнице. Ступеньки тоже скрипели. После этого приятно было очутиться на первом этаже, где полы были каменные. Эйдан промчался по плитке и юркнул в кухню.
Эндрю в это время сидел в удобном кресле в гостиной и читал книгу; он услышал в коридоре легкие шаги и поднял голову. Эйдан? Что он затеял? Наверное, опять проголодался и пошел искать печенье, которое купили утром. Тревожиться не о чем. Эндрю опустил глаза в книгу – и тут же услышал тихий-тихий шорох: это вдали кто-то открыл и закрыл заднюю дверь. Тут Эндрю догадался, что затеял Эйдан. Он ругнулся и бросил книгу на пол.
Эйдан на цыпочках прокрался по росистой траве, охая оттого, какая она холодная. Надо было обуться. Теперь-то уже поздно. Он дошел до угла дома, очень-очень осторожно прижался плечом к каменной кладке и скользнул за угол.