Шрифт:
Филипп ввалился к себе домой без сил, закрыл дверь и, с трудом переставляя ногами по белому, точно мрамор, паркету, направился в гостиную.
Существует такое человеческое состояние, когда индивиду ничего не хочется делать. И ничего не делать не хочется. Спать он не хочет. Работать не хочет. Сидеть не хочет. Лежать не хочет. В роде и нет сил сидеть без дела, однако и что-либо делать сил нет.
И, закономерно, это приводит такого человека к большой развилке, где ему представляются миллиарды зол на выбор.
Меньшее из
Что он имел на сегодняшний день? Мукомольный завод «ИП Маслов», только открывшийся, с непредвиденным опозданием в пол года, однако и то, полулегально, имея лишь половину нужных документов. А самому Филиппу Маслову уже шестьдесят четыре года. Через год следует выходить на пенсию, а у него тут какой-то мукомольный завод. Вот почему он ранее не решил, хочет ли оставаться работать в отделе кадров или открывать своё собственное предприятие? Сейчас всё бы было куда проще! Не тянуть бы, а начать всё организовывать лет... десят назад, сразу, когда он только начал о том задумываться. И всё. Давно б минула эта кутерьма с лицензиями. Давно б они открылись, и не помешала бы даже эта полугодовая затяжка.
А теперь просто слёзы на глазах проступают! Ничего, кроме тоски и разочарования.
Размышляя таким образом, он сам не заметил, как начали утомлённо опускаться его веки, а сам он уже принялся сонно посапывать.
Если бы вернуться на десять лет назад... Что там было? Он приезжал в гости к своему троюродному брату, они гуляли по городу... играли в большие шахматы на улице... ужинали ещё в каком-то открытом ресторанчике на крыше отеля...
Филипп перебирал воспоминания у себя в голове, досадно грезя о том, как бы он поступил, если бы знал, что ему потребуется быстрее обустроить собственное дело. Перебирал, и уснул беспокойным сном.
Наступило утро. Старик проснулся на кровати. Что-то ему подсказало, что проснулся он на кровати не у себя. Над ним висела многоуровневая люстра, а под его спиной было мягкое бархатистое покрывало.
Первым же делом Филипп рывком сел, ничего не понимая и осматривая комнату, в которой оказался. Осознание того, что он находится далеко от места, где уснул, мешалось в голове с непонятным ощущением, словно бы он уже бывал в подобном помещении.
Маслов встал, походил по застилавшему пол ковру, посмотрел в окно, ничего не разглядев в густой ночной тьме, и выглянул в коридор. Тот тянулся чрез всё здание, а вдоль обоих его стен выстроились одинаковые двери, чередующиеся с уходящими вниз лестницами.
– Что я делаю в отеле?
– Вслух пробормотал Филипп.
– Не оскорбляйте нас так, - обиделся проходивший мимо коридорный.
Маслов пришёл в сильнейшее замешательство. Может, его состояние, конечно, было ни к чёрту минувшим вечером, и все же он чётко отразил, что засыпал на диване, в своей квартире. Как правило, не является хорошим знаком, когда, мирно посапывая в одном месте, вы пробуждаетесь уже в другом.
Филипп вернулся в номер. Вещей, его или чужих, не было. Только всё, что обычно и так есть в хороших гостиницах: простыни, одеяла, подушки, ковры, тумбы, сейф, крошечное мыльце в ванной, зубная паста в тюбике и тому подобное.
На всякий случай, старик прихватил зубную пасту, что ему уж очень понравилась, и вновь покинул номер, обратившись к все так же прохлаждавшемуся на этаже коридорному:
– Молодой человек, где я нахожусь?
– Что вы так возмущаетесь?
– Не понял тот.
– Если вам не нравится наш отель, можете съехать. Вам вернут деньги за бронирование ночей вперёд,
– Это все хорошо.
– Кивнул Маслов.
– Только мы с вами друг друга не поняли.
– Ну...
– Коридорный пожал плечами.
– Диалог же мы все равно ведём,
– Я забыл, как я здесь очутился. Лишь не смейтесь,
Собеседник Маслова громко и крайне выразительно хохотнул.
– Вы мне можете помочь?
– Продолжал, не смотря на это, Филипп.
– Чем?
– Улыбаясь, поинтересовался коридорный.
– В каком я, хотя бы, отеле нахожусь?
– Белая ворона,
– Белая ворона? Это же в... ничего себе я путь проделал! В последний раз я тут был в две тысячи десятом,
– Так, сейчас идёт две тысячи десятый, - пожал плечами коридорный.
– Я с вами серьёзно говорю, а вы шуточки пускаете,
– Какие шуточки?
– Про год,
– А что я такого сказал? Сейчас две тысячи десятый год,
Филипп моргнул. Не может такого быть.
– Вы уверены?
– Спросил он.
– Да.
– Ответил коридорный.
– Можете посмотреть календарь, если не доверяете мне,
– Надеюсь, там первое апреля,
– Нет. Сейчас уже к концу лето подходит. Какой апрель?
К сожалению, Маслов не обнаружил по-близости ни одного календаря. Если б он его и нашёл, то открыл бы для себя, что коридорный ошибся и сейчас было действительно первое апреля. Только на ход данной истории это никак не влияет.
Маслов нервно осмотрелся. Не ясно. Как же так произошло? И тут он вспомнил про то, как лихорадочно повторял про себя пред сном желание оказаться именно в это время в этом месте. Как же так? Могло ли такое быть, что просто нездоровая сосредоточенность паранормальным образом переместила его туда, куда он хотел? Как такое произошло? Это же верх абсурда! Но, тем не менее, это произошло. В прочем-то, для нашей Земли ничего нового.
И тогда основатель мукомольного завода осознал все свои перспективы. Если он здесь, выходит, он приехал сюда к своему троюродному брату. Но что мешает ему уехать? В сей же час рвануть домой и начать организацию завода? Нет. Надо предупредить троюродного брата.