Волшебство на грани или снежное путешествие

Калямина Анастасия Олеговна

– Но это значит, что я стану месяцем, забуду своё имя… - Перебил я, не желая, чтобы события развивались именно так.

– Это единственный шанс вызволить Карсилину и победить Январиса.

Я остановился и посмотрел на потолок, из чистейшего прозрачного льда:

– Обрету бессмертие, перестану что-либо чувствовать и ощущать... – Эта мысль пугала меня. Ведь если так

случится, это уже кто-то другой окажется в моём теле, ну а я просто перестану существовать, лишившись всяческих эмоций. Я больше не буду любить Карсилину Фротгерт, не буду думать о ней каждый миг, заботиться, беспокоиться, защищать...

– Зато ты спасёшь её. – Сказала Декабрина, в этот момент ей было очень горько признавать, что способ, про который она говорит, заставит меня стать её очередным братом.

Я вздохнул, посмотрев на неё без капли сомнения:

– Останусь здесь навсегда, добровольно став пленником, закованным в лёд, уничтожив себя, как личность. – Да, я принесу себя в жертву, но Карси будет жить! Я расплачусь своей душой за то, чтобы оставить её на этом свете, отправить домой, в Чалиндокс. А потом я забуду её, когда стану новым Январём, одиноким, отказавшимся от всего. Пусть лучше умру для своих близких, чем позволю ей погибнуть.

Сказав это, я двинулся дальше, решимость никуда не делась. Но Декабрина осталась на месте. Месяц не хотела встречаться сейчас со своим братом. Если она пойдет со мной, то не сможет вмешиваться в нашу с ним битву, не имея на это права.

Заметив это, я обернулся:

– Ты скоро?

– Прости, но теперь ты должен идти один, – Декабрина понуро опустила голову.
– Всё, что могла, я уже сделала.

– Спасибо, - Я улыбнулся ей.

– Ты обязательно успеешь.

И мы с Декабриной направились в разные стороны. Я уже не оглядывался назад.

Нужно сделать это быстрее. Пока еще не страшно исчезать и терять собственное «я». Наверное, состояние, в коем окажусь, будет похоже на то, в котором я находился последние годы, с разницей только, что не будет столько разрывающей душу боли, от которой никуда не спрятаться. Её вообще не будет…

Вот и конец коридора. Все до безобразия банально. Тупик, который оканчивается большой, ледяной дверью с резными ручками. То ли так Январис в свободное время проявлял своё творческое начало, вырезая эти узоры на льду, то ли у него есть неведомые декораторы. Я взялся за ручку и потянул дверь на себя. Страха по-прежнему не было.

Думал ли я тогда, как отреагирует Карси на то, во что превращусь, когда её жизни перестанет угрожать опасность? Может, она будет долго злиться и не понимать,

зачем я пошел на это. Но пройдет много лет, и она поймёт.

Я вошел в огромный светлый зал, который был гораздо больше того, где Январис держал меня до этого. Ледяные округлые своды подпирали белоснежные колонны. А практически по всему залу были наставлены статуи… Нет, не статуи. Это же остальная часть коллекции замороженных девушек! А я то думал, что они закончились в коридоре. Видимо, ему тогда не хватило места в стене, ну или просто надоело их туда вмораживать.

Мои кулаки непроизвольно сжались. Январис, пристально глядя в мою сторону, поглаживая по плечу одну из своих красавиц, ухмыльнулся:

– Я думал, что ты усвоил мой урок и попытался слинять отсюда. Но нет, мальчишка, ты оказался глупее!

– Без Карси я не уйду, – упрямо сказал я.

– Ну, проходи, дурачок, полюбуешься на мою коллекцию. Тебе ведь нравится?

Я промолчал, помотав головой и одарив его презрительным взглядом, который чуть не заставил самолюбие зимнего месяца упасть.

– И вообще, - спросил Январис, не прекращая поглаживать скульптуру, - зачем тебе эта замороженная принцесса? Что собираешься делать? Коллекцию мою разграбить хочешь?

Я понимал, что кто-то из этих мороженных дев может оказаться Карсилиной. Как ненормальный, бросился к первой попавшейся и посмотрел в ее лицо, напуганное и мертвое. Затем подбежал к другой, третьей, четвертой… Носился по залу, пытаясь найти свою девушку, вглядываясь в безмолвные лики, на которых застыл ужас перед неизбежным.

Январис, не отвлекаясь, с интересом наблюдал за моей паникой. Наверное, ему доставляло удовольствие наблюдать людские эмоции, далекие от положительных. Ведь он сам не мог этим похвастаться, вот и веселился, угнетая других.

– Кто вообще сказал, что я отдам тебе принцессу? – фыркнул зимний месяц. – Она слишком красива, для того чтобы жить.

Нет! Нет! Я не опоздал! Никто из тех, к кому я подбегал, не были похожи на Карси. Но оставались еще сотни других. Да что же это такое!

Я приблизился к Январису, который не считал меня за соперника. Стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, я сказал:

– Верни её. – Я не мог унять дрожь и выровнять дыхание.

– Тебе никогда не казалось, что смерть прекрасна? Что у неё может быть юное лицо и белые кудри? – О чём он болтает!

– Верни её, ты! – Я сказал громче. Мне хотелось его убить. Да и зачем я прошу, если он все-равно не сжалится? Его коллекция пополнилась и месяц вполне доволен жизнью.