Волшебство на грани или снежное путешествие
Шрифт:
– Глупый мальчишка, ко мне нужно обращаться уважительнее. – Он еще и нотации читать будет? – Хочешь, покажу, куда я её поставил?
Эта фраза подействовала, словно удар кулаком по затылку.
– Ч.. Что? – Я встряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение, а глаза расширились от ужаса. Карси, мертва?!
Январис перестал поглаживать ледяную фигуру, и прошел мимо,
– Сюда иди.
Но я не двигался с места, пытаясь переварить полученную информацию.
– И чего застыл? – с лица Январиса не сходила довольная ухмылка. – Подумать только, с кем я церемонюсь! Давно бы уже прикончил, так нет – надо было Декабрине встрять…
– Зачем? – произнёс я, глядя в пол, угрюмо опустив голову. Бедные девушки, они не заслужили такого!
– Что, зачем? – он остановился, оказавшись перед очередной замороженной девушкой и погладил её по голове, словно чучело любимой покойной собачки.
– Зачем нужно оставлять меня в живых? – я не спешил к нему поворачиваться, хотелось потянуть время, ведь если увижу, что этот псих сотворил с Карси, то не знаю, что со мной станет.
– Не хочу, чтобы Декабрине было грустно. Я должен делать вид, что забочусь о сестре, – ответил месяц, не стараясь лукавить. В вопросах, касающихся семейки месяцев, он всегда был прямолинеен.
– Но вы не её настоящий брат! – и я с вызовом посмотрел ему в глаза, в которых не отражалось никаких эмоций. – Вы говорите, что все люди, как пешки, что их существование не имеет смысла, однако вы сами были таким.
– Откуда тебе знать, каким я был? – насторожился Январис.
– Одно слово, зато какое! – если я перестану вести этот бессмысленный диалог, то мысли снова вернутся к тому, что он сделал с Карсилиной, а это прямой путь к безумию. Хотя, у меня на лице итак нарисовалось некое сумасшествие.
– Что за чушь?..
– Ленвир, – я не дал ему договорить, мысленно торжествуя, что это может разбудить в нём хоть какую-то часть совести. Казалось, еще чуть-чуть, и у меня начнется нервный тик. Я чувствовал себя, как на иголках.
Январис был неприятно удивлён, его нос стал прозрачным, а глаза сузились:
– Как ты смеешь упоминать о ней! Кто тебе сказал?..
– Это было для него такой неожиданностью, что месяц с силой ударил заледенелой девушке по голове, и та треснула.
– Ах, Декабрина… Не подобает сестре вести себя так подло.
– Но она вам не сестра…
–
Я пригнулся, прячась за какой-то из несчастных пленниц, заряд попал ей в плечо, рука, с треском, отвалилась, и, упав на пол, распалась на несколько кусков. Это повергло меня в шок, ведь не может настоящее мороженое тело с таким рвением разбиваться!
– Выходи! Я убью тебя! Плевать на братский кодекс месяцев! – призывал Январис, гневаясь, то, что произошло с замороженной девушкой, ему не понравилось. – Покажись!
Я переполз за другую статую и затаился. Это была девушка в зеленом кафтане, с пышной пшеничной косой, остекленевшие небесно-голубые глаза смотрят вперед. Видимо, Январис поймал её у неё в деревне, где климат совсем не снежный.
– Ты не сможешь долго прятаться от меня! – Январис передвигался весьма шустро, разбрасывая свои морозные заряды в разные стороны. Они попадали по девушкам из коллекции, разбивая их, круша, как блоки домино.
Месяц гневался от этого еще больше, но не мог остановиться, ведь другим способом ему искать меня не хотелось. А я полз дальше по залу, периодически выкрикивая ему что-то по поводу Ленвир, первой жертвы. Знаю, что глупо вот так дразнить зимний месяц, но я был разозлен, отчаян и хотелось мстить. Да и души тех девушек, которых он разбил, наверняка теперь обретут покой.
– Я всё равно убью тебя, щенок! – Казалось, Январис был готов разнести здесь всё.
Позади меня свалилось и разлетелось осколками сразу пять статуй. Я отпрыгнул, чтобы не попасть под очередной удар и оказался у ног Карсилины. В отличии от тех девушек, она не была похожа на статую, раскрашенную умелым художником, наподобие куклы. Её превращение началось недавно. Кожа вся белая, покрывшаяся инеем. Карси стояла смирно, как солдатик, опустив руки вдоль тела и смотрела куда-то в одну точку, словно манекен.
Я взял её за руку и содрогнулся, Карси была обжигающе-холодная и твёрдая, словно пробыла в морозильной камере несколько дней. Разве так выглядят живые люди? Меня Январис, когда мучил, не доводил до такого состояния, а это значит…
– Понятно, значит уже нашел. – Январис стоял позади, между двух из своих мертвых красавиц, готовясь к решающему удару.
Я поднялся на ноги, словно был в тот момент под прицелом пистолета. Боясь, что он разобьёт её, отчаянно надеясь на чудо, я обнял Карси – такую холодную, отвердевшую, и зажмурился, ожидая удар в спину. Но Январис почему-то медлил:
– Они все разбиваются, потому что полностью превращаются в лёд, – пояснил он. – И эта девушка скоро станет такой.