Воля грешных богов. Том 1
Шрифт:
— Нет, ты первой была. Такое тебя устроит? — отмахнувшись, я вновь стал наблюдать за улицей, пытаясь понять, увеличивается ли число патрульных или нет.
— Как это? Я — первая? — тихо спросила Беатрис, подойдя еще ближе. — Но ты вроде бы довольно симпатичный. Не в моем вкусе, естественно, но как факт.
Усмехнувшись цундерному порыву, я пригладил перышки, которые начали топорщиться от не слишком веселых воспоминаний.
— Я не человек, так что это можно считать в порядке вещей. В моем мире, имею в виду.
— В смысле? Нет, то что ты птичка, это понятно...
— Неотерранин. Искусственная форма жизни, которую большинство воспринимали, как пародию на людей, а, может, просто боялись. Почти до совершеннолетия нас держали под присмотром, пытаясь развить ноотические способности, так что там как-то не до отношений было. Любовь, страсть, наркотики, алкоголь — все это яд для ясности сознания, с которыми высот не достичь, и лишь потом можно хоть что-то попробовать.., — сам не зная, почему вдруг разговорился, практически цитируя пропагандистские плакаты Центра, я неожиданно почувствовал себя немного легче. Ней мне не хотелось грузить своими тараканами, к тому же, я всегда думал, что она тоже неотерранка, а, значит, ей подобное вспоминать будет тоже далеко не в кайф. Тем более, что после первичного взросления некоторых все-таки принимали в семьи, ну а я... Это я.
Беатрис ласково положила мне руку на плечо и, видя, что я не сопротивляюсь, осторожно коснулась шеи, будто все еще беспокоясь насчет ее неадекватной способности поворачиваться.
— Нельзя любить? Это грустно... Какой жестокий мир.
— Ха, кто бы говорил. Я уже сбился со счета, сколько раз меня хотели в вашем грохнуть.
— Зато можно испытать все и потом не жалеть. Смысл жить до старости, если ничего не попробовал? — задорно сказала Беатрис. — Но к этому мы еще вернемся, ты что-то говорил... Я впервые услышала это слово, поэтому не очень поняла.
— Неотерранин?
— Нет, что-то про способности, — замахав рукой, девушка следом постучала пальчиком по подбородку, вспоминая. — Этот самый Майк — он тоже такой, как ты?
— Он человек... А, ты к тому, что в этом может быть наша разница? — догадавшись, я направился к тумбочке. — Вообще я уже пробовал, не один час убил, но, — подобрав кинжал, я чуть не выронил его, когда лезвие осветилось пурпурной энергией. Ослабив концентрацию, я вцепился в оружие сильнее, потеряв заряд, но, снова настроившись, увидел, как ноотические токи вновь окутывают лезвие, освещая призрачным мерцанием комнату.
Беатрис тут же отбежала куда-то в сторону и, вернувшись с бутылкой, поспешила подставить ее. Резанув по поверхности, я увидел, как клинок мягко прошел сквозь поверхность, словно бы посуда была из растопленного масла.
— Уи! Господин Филин, это же здорово! Еще одно преимущество, — казалось, что Беа искренне радуется, но я и сам был доволен, так что в очередной раз оценивать ее поведение мне не захотелось. Похоже, что прибавки от титула было достаточно! Я-то с чего-то решил, что ноль и после удвоения останется ничем. А Пайро молодец...
— Это-то да... Но выбраться отсюда не сильно поможет, часовых расставили чересчур грамотно, я бы и сам так расставил, — пояснил я удивленной Беатрис, не став вдаваться в подробности своей курсовой работы «Об алгоритмах программирования охранных дронов и методике пересчета на основе ноотических полей». — Хотя для начала стоит определиться, куда идем.
Подойдя к Пайро, я его тихонько растолкал, и, увидев заспанные глаза ифрита, первым делом поблагодарил.
— Договор, — коротко ответил Пайро и уже собирался было вновь завалиться дрыхнуть, когда я спросил:
— Расскажешь о Золоте? Раз уж я теперь тоже проклят.
— Хм.
— Да ладно тебе. Как при всем своем недоверии ты вообще умудряешься мне так помогать? — продолжал я гнуть свою линию. — И ведь побрякушки не давал не потому, что жадный, а боялся, что остальные тоже будут прокляты?
— Си, — громко вздохнув, признался здоровяк и неуклюже уселся на кровати. — Белладонна.
— Уху... Ты уже что-то такое говорил. Расскажешь подробней?
Пригладив огненные бакенбарды, потихоньку разгорающиеся по мере того, как качок отходил ото сна, Пайро тоже стал разглядывать пресловутый потолок.
— Я... Любить красивый девушка. Белладонна! Она восхищенье! — дальше пошла череда настолько быстро произносимых комплиментов, что я даже не поверил, что речь и впрямь об адепте Праздности. Хотя не удивлюсь, что это для того, чтобы рассказать побыстрее и снова лечь спать...
— О, я все поняла! — подняв палец вверх, громко сказала Беа, и мы с качком одновременно глянули на нее. — Господин Филин, это для вас чуждо, а этот милый здоровяк не чурается любви!
— С-си, — снова «покраснев», заявил Пайро, мечтательно глядя вверх.
Выслушав короткое объяснение, я решил продублировать его для своего Последователя:
– То есть, ты полюбил ту самую Белладонну, полез ради нее за украшением в улей золотянок, добыл Золото Пустошей, но вручить не успел, потому что погиб от проклятия?
— Си!
— Как трагично и красиво, — не менее мечтательно глядя вверх, прошептала Беатрис. — Вот бы так кто-то ради меня...
— Умер? Как по мне, так концовка в стиле «Все жили долго и счастливо» как-то получше будет, — сообщил я.
— Пф! От вас я и не ждала понимания, господин Филин. — Расскажите, какая она! — демонстративно меня проигнорировав, Беатрис обратилась к ифриту, который только и рад был опять высыпать лавину комплиментов в сторону своей пассии.
Понимая, что это еще минут на пять, я подошел к Проглотику и, стащив с него шлем, погладил по волосам.
— Один ты у меня остался. Спасибо тебе, котик, — слушая мурлыканье преданного Рыцаря, я даже расслабился, пока не уловил какое-то движение. Вернее, скрип на первом этаже здания.