Воля и разум

Лазарева Молка

Было удивительно наблюдать, как опытный, прошедший через десятки лет службы и интриг Разумов, потеряв над собой контроль, так ярко фонтанирует эмоциями

Наблюдавший за этой картиной Серов искренне недоумевал, чем могло быть вызвано подобное поведение.

– Коллега, я жду объяснений. Вероятно, у вас есть достойная причина так врываться в мой кабинет.

– А ты как будто не понимаешь?! У меня мертвый менталист на полу отдела лежит.

– А я причем? Твои работники ты и разбирайся. Разумов вплотную подошел к коллеге, теперь их разделал только массивный стол, заставленный

различной аппаратурой и пачками документов. Разъяренный мужчина оперся кулаками о столешницу, при этом одной из рук сдвинув кипу бумаг, чем вызывал ее обвал на пол. Листы вне папок разлетелись по кабинету, а работавший вентилятор только помог им красиво спланировать по разным углам комнаты.

– То есть ты будешь сейчас старательно делать вид, что это случайное совпадение, и не твоих рук дело?!

– Разумов, ты болен, если думаешь, что я буду убивать сотрудников управления. С чего ты, вообще, решил, что я замешан?

– Умер менталист контролировавший Зубову в Шкрябинке. Найден в кабинете, около часа назад, и способ очень оригинальный…

Серов скривился, опять эта глухая деревня - не до конца сложенный пазл, что же они упустили. В руках он по- прежнему держал рапорт Вереса, который после слов о смерти менталиста, молча протянул Разумову. Тот, судорожно схватив бумаги, внимательно вчитывался в строки доклада, и кривился с каждой минутой все больше:

– Чертовщина. Линзы сломались - их же тестировали во всех мыслимых и немыслимых условиях, ни одного сбоя не было зафиксировано.

– Когда- то же должен быть первый раз. Расскажи лучше о менталисте, что врачи сказали? Может он отчего- то обычного загнулся - инфаркт, инсульт, язва…

– Издеваться изволишь? Умер - это громкое слово. Его нашли час назад, полулежал в кресле, пускал слюни, обгадился под себя. Овощ. Первым делом его обследовали мои менталисты - а там пустота. Абсолютно девственно- чистый мозг, остались только условные рефлексы. Физических травм нет, врачи подтвердили. Такое впечатление, будто его просто стерли как личность.

– Остались какие- то записи о том чем он занимался сегодня на работе? И что с его «куклой»?

– Никаких отчетов за день он не составил, насчет куклы неизвестно, к ней не смогли подключиться. Скорее всего, после смерти контролирующего, с нее окончательно слетели все заклинания. Сейчас наверняка гуляет по Шкрябинке сама по себе.

– Это что получается, - подвел итог Серов, - за одни сутки мы потеряли все средства визуального наблюдения за ситуацией?

– Ну если твоего оперативника там камнем пришибет, я не особо удивлюсь.
– почему- то мстительно улыбаясь, отметил Разумов.

– Необходимо срочно скорректировать для него указания. Приказ "просто наблюдать" стал неактуальным. Возможно, стоит начать действовать жёстче.

У Серова уже возник в голове план действий, дело оставалось за малым, посвящать в него коллегу "по цеху" или нет. С одной стороны, зная новые обстоятельства, операцию можно смело переводить в силовую фазу и Разумов мог стать ценным союзником, а с другой, он обязательно заявит права на трофеи, если таковые будут.

– О чем ты задумался, старый интриган?
– начальник менталистов уже вполне остыл, и теперь стоя у окна чужого кабинета, рассматривал столичные пейзажи.
– Красивый вид, даже лучше чем у меня, - признал он.

– Нашел время городом любоваться. Предлагаю свернуть операцию - отправляем Вересу приказ скручивать девчонок, и по порталу доставляем их сюда. А здесь на месте уже разбираемся, что к чему. Пара допросов и все станет ясно. Куклу вернем тебе в целости и сохранности, а там сам решай, что с ней делать. Хочешь, обновляй заклинание, хочешь чисти память и отпускай восвояси.

– Серов не принимай меня за идиота, я же знаю, куда ты клонишь. А Василиса? В эту авантюру ты вписался, только из- за ее потенциального дара.

– Если мы ошиблись, подкорректируем память, отпустим восвояси, даже характеристику нарисуем о том как практику прошла. А если мы оказались правы, то тут уж не обессудь, архимага я тебе в работу не отдам. Слишком ценный кадр.

Начальник менталистов хитро усмехнулся, у него еще остались козыри в рукаве:

– Допустим, а как ты заставишь ее сотрудничать? Что ты можешь ей предложить в качестве мотивации за преданность и качественную работу?

Серов задумчиво посмотрел на коллегу, и взяв в руки пластиковую линейку, начал медленно сгибать ее за концы. Послышался характерный треск, две половинки бесполезного пластика были выброшены в мусорку:

– Каждый ломает людей по- своему. Ты рушишь их разум, и они становятся сначала податливыми и зависимыми, а потом абсолютно бесполезными. А затем отправляешь в утиль.

– А что делаешь ты?

– Даю надежду и страх ее потерять…- загадочно ответил Серов.

* * *

Девять утра для Олежки начались странно. Тишиной и настороженностью.

Девчонки в администрацию не пришли, и это заставляло беспокоиться. Они казались ему более пунктуальными и ответственными, а по факту ни одной, ни второй.

Прождав пятнадцать минут, парнишка решил направиться к бабе Матрене с дружеским визитом, и как бы невзначай поинтересоваться, где дамы. Однако приехавшая почтовая машина нарушила его планы, суровый экспедитор выгрузил у порога администрации три мешка наполненных неизвестно чем, заставил расписаться в каких- то бумагах и уехал.

Как человек, не имеющий отношения ко всему происходящему, Олежка хотел отказаться ставить подпись в официальных документах, но вовремя вспомнил, что легенда предписывала ему поработать почтальоном, и желательно выполнить все свои обязанности на пять баллов.

Затянув мешки в здание, рыжий принялся внимательно изучать их содержимое. В одном из мешков обнаружились письма и телеграммы - ничего особого, груда макулатуры, зато адресаты будут рады. Во втором нашлись две бандерольки для какой- то бабушки, а вот третий порадовал свежей прессой.

Неужели кто- то еще такое читает - альманах «Счастливый садовод», еженедельник «Магия и семена», ветеринарный журнал «Как провести осеменение коровы своими руками».

Читая последнее название, рыжий заржал. Неужели кто- то действительно будет самостоятельно заниматься таким делом. Мерзость.