Воля и разум
Шрифт:
– Дайте, я хоть Дмитрия Петровича предупрежу, что он за главного остается. А то не по- людски как- то. Я уеду, а он один проблемы останется разгребать.
– Василиска завтра с утра на практике и предупредит. И я с ней схожу, чтобы он точно поверил, - на лице бабуси уже нарисовалась ехиднейшая из улыбок. Кажется, она не только внука на лечение смогла отправить, но и грамотно насолить этим участковому. Двух зайцев одной лопатой.
В портал внука она буквально впихнула, и даже ладошками блаженно потерла после этого. Папа ушел вслед за ним. Мы долго не прощались, и так много времени потеряли на уговоры Терентьева.
Вскоре в доме остались только я и Матрена.
– Ты не расстраивайся, Василиска. Все хорошо будет. Чует мое бабкино сердце, - судя по ее спокойному голосу, она действительно так думает.
– Вы же слышали, как только практика закончится, у меня будет один путь - скрываться, прятаться и заметать следы. Раньше мне казалось, что такое может быть только в шпионских романах, но точно не в жизни.
– В жизни оно порой и не так бывает. Ты лучше спать иди. Тебе действительно вставать с утра на практику. Пара часов осталось.
– Да как же я усну, у меня нервы не на месте. Сердце до сих пор как бешенное колотиться.
– Уснешь, еще как, - подмигнула бабушка и активировала сонное заклинание.
Глава 6.
Два дня прошли незаметно, быстро и суетливо.
После отправки председателя в столицу мне казалось, участковый вообще озвереет. Но мне повезло, обошлось.
Два мужичка приехавшие в Шкрябинку в качестве пожарной инспекции, заняли все свободное время Дмитрия Петровича. Сначала, они показались мне очень добрыми и милыми, ходили по деревне, подходили к столбам электропередач, открывали щитки, что- то записывали в протоколы, никого при этом, не трогая и ни о чем не спрашивая. А потом началось.
Как хорошо, что Терентьев в столице, иначе ему бы тоже досталось.
Через пару часов такого хождения, инспектора завалились в кабинет участкового и вывалили перед ним миллион претензий и нарушений, начиная от незаземлённых проводов, заканчивая отсутствием громоотводов у половины домов деревни. Попало даже за просроченный огнетушитель, который стоял в углу комнаты. Зайдя к нам с Дашей в архив, пожарные лишь удовлетворенно покивали. Проверили каким- то прибором уровень накладываемой мной противопожарной магии, что- то отметили у себя в бумагах и удалились в таинственном молчании.
По итогу проверки инспектора составили пару десятков актов о нарушениях всех возможных и невозможных мер безопасности. А дальше дело приняло стандартный коррупционный оборот, пригрозив огромными штрафами и передачей дела в прокуратуру, пожарники мягко намекнули участковому, что проблем можно избежать, если в течение трех дней все нарушения будут исправлены. И они с удовольствием подождут, этих исправлений, если деревня оплатит им «некую сумму» на «командировочные расходы». Зачем на дачу взятки пошел участковый, я так и не поняла, но тот с удовольствием выплатил дядечкам необходимые деньги и принялся бегать по деревне в попытке исправить указанные недочеты.
В этот момент, я его даже зауважала. Видимо человек действительно любит свою деревню, если так усиленно ее защищает. Инспектора, в свою очередь уехали восвояси, пообещав вернуться через пару дней, и составить уже «хорошие» и «правильные» акты.
Дело о сгоревшем амбаре вообще на тормозах спустили. Пожарные по приезду обнаружили, что кроме зерна на складе хранились еще и бочки с бензином. Сам дядечка- фермер данный факт отрицал - кричал, что это подстава и фальсификация улик, но инспектора, нашедшие обгоревшие остатки бочек, ему ни капли не поверили. Участковый же, как представитель органов правопорядка, только плечами пожал и подтвердил, что следов поджога нет.
Возится с расследованием, Курочкину явно не хотелось, поэтому он вообще на многие детали глаза закрыл. Что удивительно, ко мне вопросов вообще ни у кого не возникло. Допрос, по поводу того какие я заклинания накладывала на сгоревший амбар, тоже не состоялся. Про меня как будто вообще забыли. Конечно это несомненный повод для радости. Но в глубине души, была глупая обида - неужели я кажусь настолько никчемной, что у меня даже слова не спросили.
Вот вышло, что все эти три дня мы с Дашей тихо просидели в архиве, перебирая ставшие ненавистными бумаги. Из- за отсутствия Терентьева, в новое здание разобранные кипы документов пришлось перетаскивать тоже нам.
Удивительно, но медленно и верно я начала находить с Дашей общий язык. Наверное, повлияли слова папы, хотя как мне показалось, девушка стала вести себя куда более адекватно, чем раньше.
Выяснилось, что Даша очень любит яблоки, и терпеть не может бананы. А в детстве у нее была мечта стать астрономом, и она даже намеревалась сама построить телескоп - для чего собрала целую коллекцию старых линз от очков и увеличительных стекол. Но схрон обнаружила мама, и дабы, любимое дите не порезалось, выкинула в мусор драгоценный скарб.
А еще Даша никогда не видела своего папу. И даже бабушку с дедушкой никогда не видела.
– А фотографии?
– спросила я.
– Фотографии были, но мало. Мама рассказывала, что ее родители умерли задолго до моего рождения. А папу.... В общем, у нее очень неприятная молодость была. Мне кажется, что мой отец даже не знает о моем существовании.
– Он вас бросил?
– Нет, но мама старалась об этом никогда не говорить. Мне кажется, мое появление на свет вообще случайность. Я же не глупая, могу сопоставить факты. Мама родила меня в шестнадцать. И если моих бабушки и дедушки к этому моменту уже не было то, скорее всего мама была в сиротском приюте. У нас же нет других родственников. Вот и выходит, что связь моих родителей была, скорее всего, случайна и мимолетна.
– Ты так спокойно об этом рассказываешь, - я была удивлена ее каменному, ничего не выражающему, лицу.
– А что мне плакать из- за этого, или головой об стену биться? Живу и это счастье, у меня есть руки, ноги, голова на плечах. Да моя мама болеет, но я смогу ей помочь, соберу деньги на лечение. И тогда все наладится.
Упс, кажется, я поняла, в чем секрет ее спокойствия - вот она грамотная работа психологов. Только они могут бывшую самоубийцу мотивировать такой волей к жизни.
– И ты никогда не хотела найти отца?