Воля и разум
Шрифт:
Ну а другого и не остается. Набрать полную грудь воздуха и идти навстречу приключениям.
***
Голова раскалывалась.
Кажется, еще мгновение и она разлетится на миллион мельчайших осколков. Не хуже любого зеркала.
Ощущения, будто в мозг впились сотни острых иголок и стекляшек. Примочки Матрены уже не помогали, может потому, что отвар, которым они были пропитаны, высох, а может организм уже привык к этому методу лечения, и решил, что ему требуется что- то позабористей.
Анальгин, цитрамон поглощаемые в лошадиных дозах уже не помогали.
Даша металась по кровати в попытках справиться с невероятной головной болью. Хотелось кричать, но сильная девушка не позволяла себе такой слабости. Беззвучно кусала подушку и комкала простынь.
Наверное, в этот момент где- то в столице генерал Разумов удивлялся, почему кукла сгорает так быстро, для него жизнь какой- то абстрактной Даши Зубовой ничего не означала. А вот сама девушка очень хотела жить.
– Рак у мамы тоже так начинался, - плыли в полузабытьи мрачные мысли, - головная боль и провалы в памяти, а потом стало невыносимо. Но она же терпела, никому не говорила, держалась...И мне надо держаться. Если я сейчас расклеюсь, то ей никто не поможет.
– А если ты помрешь, то ей никто точно не поможет, - вдруг мелькнула в голове чья- то чужая мысль, заставив Дашу вздрогнуть.
– Кто ты?
– Твой здравый смысл. С которым ты почему- то отказываешься дружить.
– Интересно это нормально разговаривать самой с собой, или так начинаются галлюцинации?
– В точку, деточка. А помереть в двадцать лет от головной боли это отличная идея?
– Лучше средство подскажи от головы, я же орать сейчас от боли начну.
– Топор!
– Старая и несмешная шутка.
– К врачу идти надо или на плаху. Одно из двух, что- то точно поможет.
– Заткнись!!!
– Тогда к Матрене иди, она как раз дома. Даже странно, что не спит. Слышишь, как шуршит по дому, разговаривает с кем- то.
Отвлёкшись от мысленного диалога, Даша прислушалась к окружающим звукам. В доме действительно кто- то довольно громко разговаривал. Причем, что их было трое. Бабусю и Лиссу девушка узнала, а вот третий был ей незнаком.
– Да иди ты уже. Че лежишь как труп в морге? - подгонял внутренний чужой голос, - Таблетку попросишь или примочку новую.
Издав тяжелый вздох, Даша медленно поднялась с кровати. Ноги еле держали, голова закружилась, в глазах потемнело. В ушах стоял противный шум, будто кто- то колотил камнем по металлическим литаврам. Ища дополнительную опору, девушка оперлась плечом о ближайшую стену, и таким нехитрым образом медленно продвигалась к выходу.
В комнате было темно, поэтому открыв дверь в коридор, Даша не выдержала и вскрикнула от яркой рези в глазах, которую вызвала тусклая еле теплящаяся лампочка.
– Интересно, а умирать это больно?
– мелькнуло в голове.
– Если не будешь сопротивляться, то вполне приятно, – почему- то ответил голос, и словно осекшись, решил перевести тему.
– И вообще тебе еще триста лет жить, шуруй к Матрене. Она поможет.
Доверившись голосу, девушка послушно шла на голоса, звучавшие на кухне. Бабуся, мудрая, она поможет и снимет эту адскую боль, разрывающую сознание.
Однако дойти до голосов девушка не смогла - ноги подвели, подогнулись, обессилив, заставили рухнуть на пол. И в очередной раз, неудачно упав, Даша приложилась носом об пол. Раздался грохот.
На звук дверь, ведущая на кухню, распахнулась, оттуда выбежала обеспокоенная Василиса. Увидев представшую картину она, мгновенно оценив обстановку, подлетела к подруге:
– Дашка, что с тобой?
– тряся за плечо, почти кричала Лисса.
– Больно, очень, - полушепотом фактически шипя от противных ощущений, произнесла бедняга.
Матрена обеспокоенно склонилась и рассматривала вновь полученные Дашей травмы.
И только третья гостья замерла на пороге и, не шевелясь, глядела на распластанную по полу несчастную.
– Кто ты, тварь?
– вдруг четко и отчетливо произнесла она.
Василиса обеспокоенно обернулась на неожиданный возглас незнакомки.
– Это - Даша, вы там совсем ополоумели в своем лесу, не видите, что ли как ей плохо?
Новая вспышка боли пронзила сознание девушки на полу, заставив схватиться двумя руками за голову и сильно впиться пальцами в виски.
– Так Дашуля, валим в другую комнату, нам тут не рады, – прозвучал голос в голове.
– Аааа, тебе надо ты и вали, - почему- то мысленно огрызаться силы нашлись, а вот подняться на ноги или хотя бы ползти, нет.
– Ты что не видишь, бабка, у них в гостях какая- то дикая, еще накинется и прибьёт ненароком. Вставай, дура, я тебе говорю.
– Да, мне пофигу, еще минут пять назад ты советовал, на плаху идти. Пускай прибивает, хоть голова болеть перестанет.
Пока в голове Даши происходил внутренний диалог, на кухне развернулись боевые действия. Незнакомка прорывалась к лежащей и корчившейся на полу девушке, а Василиса с Матреной стоически держали оборону.
Старая, сухонькая старушка лет восьмидесяти вела себя на удивление энергично, и продолжала орать:
– Пустите меня к ней, курицы. Вы же не понимаете ничего. Это не Даша, или кем оно вам представилось.
– Оксана, не дури, - Матрена была в гневе, - ты пришла сюда гостем. За Кассандру спасибо конечно, но эту девку я калечить не дам. Если она тебя случайно увидела, это не повод срываться с катушек.