Воля Императрицы
Шрифт:
Он подмигнул, подъехал обратно к Трис и привлёк её внимание, ткнув её пальцем в руку.
— Эй, Меднокудрая, классный фейерверк, — сказал он лёгким голосом.
Она посмотрела него так, как смотрели воины-посвящённые сразу после боя: утомлённые, но не до конца уверенные, что уже можно прекратить сражаться. Браяр научился обращаться с ними осторожно, когда они были в таком состоянии.
— Может, тебе следует взять пример с Чайм и чего-нибудь поесть, чтобы молнии из тебя выходили цветными.
В ответ Трис дала ему совет, последовать которому, как Браяр знал, было бы физически
— Попей воды, и постарайся не выплюнуть её мне в лицо.
Когда Трис послушалась, Браяр посмотрел на Даджу и пожал плечами.
Даджа неохотно улыбнулась. «Точно», — подумала Даджа. «Трис легко пугается, и потом откусывает людям головы. Я и забыла».
«Интересно, а что ещё я забыла — о Трис. И Сэндри, и Браяре».
«Надеюсь, что поскорее вспомню».
Сэндри злилась. Если бы она не осознавала, чем она обязана окружавшим её людям, то трясла бы Трис, до зубовного стука. Но не смотря на свой гнев, она всё же вспомнила один из наиболее часто повторяемых её дедом уроков: «Никогда не показывай публично гнев на друга или подчинённого», — всегда говорил Ведрис. «Они могут простить проявление гнева или заслуженную трёпку, если те происходят за закрытыми дверями, но никогда не забудут публичное унижение. Это — самый верный способ уничтожить дружбу и создать врага».
Караван нашёл широкую бухту у дороги, где они могли остановиться, чтобы взять себя в руки и успокоить детей и животных. Тогда-то Сэндри и пошла высказать Трис всё, что она о ней думает. Но мимэндэр её опередил. Он наступал на Трис, пока та не прижалась к высокому камню о дороги, где его облачённое в жёлтую накидку тело скрывало её от посторонних. Сэндри встала сбоку от камня, чтобы подслушать их разговор.
— Людям такие фокусы не нравятся, — тихо, но свирепо сказала Трис мужчина. — Ты знаешь, какой вред ты можешь нанести столь опасной магией? Что если бы повозка перевернулась, или какие-то из животных упали бы? Если провидела что-то такое, то надо немедленно об этом объявить — а никак не устраивать панику посреди реки. Я собираюсь подать жалобу в Спиральный Кр…
— Они скажут тебе, что твоя жалоба беспочвенна, — послышался тихий и холодный голос Трис. — Я это не провидела. Как только я узнала о приближении воды, я сказала об этом всем, кто обладал слухом. Прости, если с тобой не посоветовалась. У меня не было времени.
— Чему я должен поверить, как? — потребовал мимэндэр.
Он использовал самое оскорбительное из слов, обозначавших не-Торговца.
— Ты что, прозрела это на ветре, как легендарные маги старины? Полагаю, что ты — ребёнок! — ожидаешь, что я в это поверю!
— Уходи. Скажи своей богине-счетоводчице, что ты скорее готов сомневаться в твоём долге передо мной, чем думать о том, как его оплатить! — огрызнулась Трис. — Хотя, если подумать, не утруждай себя! Ещё не придумали настолько мелкой монеты, какую я бы сочла равноценной платой в обмен на твою жизнь!
Сэндри подавила восклицание и вжалась в щель за скрывавшим её камнем. «Она что, спятила?» —
Наконец мимэндэр дрожащим голосом ответил:
— Ничего лучше я от кака и не ожидал.
Он пошёл прочь.
Сэндри вновь взъярилась. «Трис не только помыкает нами, будто Королева Всего, но и оскорбляет хозяев приютившего нас каравана! Нужно напомнить ей, что раньше у неё были манеры!»
Сэндри рывком вышла из щели, отряхнула свои штаны для езды от опавших листьев, приставших к ней там, глубоко вдохнула и обогнула камень. Трис отошла от него, усевшись на ствол упавшего дерева рядом с находившимся неподалёку родником. Она терпеливо держала одну сторону своей сетки для волос, в то время как Чайм держала другую, а её косы сами сворачивались друг с другом, собираясь в плотный клубок. Нельзя было сказать, какие из кос содержали молнию, а какие из них были молнией. Даже две тонких косички, обрамлявшие её лицо, были аккуратно заплетены и завязаны.
Сэндри встала перед ней:
— Я никогда не давала тебе права помыкать мной. Как не давали Браяр и Даджа. И мы определённо не давали тебе право кидаться в нас молнией.
Вопреки её решимости, голос Сэндри дрожал.
Глаза Трис опасно блеснули в сторону Сэндри, но хватка Трис на сетке не поколебалась, а её косы продолжили извиваться и заползать внутрь.
— Прости, что не поцеловала тебе руку и не сказала «пожалуйста-пожалуйста», ведь ты теперь именно к этому привыкла, — ответила она истекающим кислотой голосом. — Если бы я знала, что оскорблю тебя, Клэйхэйм — она превратила наморнский титул Сэндри в оскорбление, — я бы позволила всем умереть, лишь бы не доставлять тебе неудобств.
— Я знаю, что ты гораздо умнее и образованнее всех нас, но и мы тоже не дураки. Не забывай, мы получили наши медальоны одновременно с тобой. У нас между ушей не только опилки! И если бы узы между нами были открыты, то не было бы необходимости в таких выходках! — ответила Сэндри, вопреки своему решению выходя из себя.
Трис отпустила сетку. Взмахнув крыльями, Чайм запрыгнула ей на голову, чтобы удержать сетку на месте. Если бы девушки не были вне себя от ярости, то, возможно, сочли бы это забавным.
— А тебе не приходило в голову, что тебе может не понравится то, что сейчас в голове у меня? — потребовала Трис.
Она поспешно схватила горсть заколок и начала закреплять сетку.
— Или ты думала, что мной будет проще управлять, когда ты залезешь мне в голову, Твоя Милость?
Глаза Сэндри наполнились нежданными слезами. Она чувствовала себя так, будто Трис дала ей пощёчину:
— Ты правда думаешь обо мне такое?
— Я не знаю, что я думаю, — проворчала Трис, снимая очки. — Уходи, а? У меня жутко болит голова. Я просто хочу побыть одна.