Воля смертных
Шрифт:
— Видели, как я ее? Здорово, правда? Рома, а что это было?
— У тебя на груди знак Хорса. Ярила, солнца, жара и света. А она — порождение сумерек и влажности. Вот и шарахаются ей подобные от твоего амулета.
— Перестань ребенку голову морочить! — не выдержала разумная и прагматичная Алла Альбертовна. — Не станет человек от обычного значка шарахаться.
— Ты уверена? А сама как вчера перед «кирпичом» тормознула, забыла? Или как перед красным светофором педаль топчешь?
— Это другое дело! И потом, я ведь действую сознательно.
— Это у тебя просто машина недостаточно умная. А вот как встроит фирма ради твоей же безопасности в бортовой компьютер функцию остановки перед запрещающими знаками и сигналами, вот тут и закончится твоя добрая воля, и останутся одни суеверия.
— Но ведь работает, мама! — встала на его сторону Юля. — Разве ты не видела?
— Лучше бы ты узнала, как работает система налогообложения для малых предприятий, — покачала головой Алла Альбертовна. — Ладно, я побежала, у меня прием. Я тебя очень люблю, милая моя. Хорошо, что ты у меня есть!
Первая леди Корзова крепко обняла свою дочь, поцеловала ее и вышла из ресторана. На Варнака даже не взглянула. Но он не обижался. Здешней королеве, сухой и неприступной, было нелегко переступить через характер даже ради дочери. А уж публично проявить чувства по отношению к кому-то другому — она не позволит себе даже под страхом смерти.
— У тебя прекрасная мама, — улыбнулся Еремей. — Ты просто счастливица.
— Я уже взрослая девочка, Рома, так что не нужно изображать невинность. Ты тоже неплохо устроился.
— Да, я знаю, — не стал отрицать Варнак. — Мне тоже здорово повезло. Я просто подумал о том, что твоей маме совершенно некогда готовить. Может, устроим ей сюрприз? Вкусный домашний ужин вместо ресторанного?
— А что ты хочешь приготовить?
— Лично я не умею делать ничего, кроме макарон с тушенкой. Но я очень и очень надеюсь на твой талант. Например, форель протушить на морковке с луком ты сможешь? Не делай таких глаз, просто попробуй. Если что-то когда-то не сделать первый раз, не сделаешь вообще никогда.
— Ты поможешь?
— Тут такое дело, Юля… Русалки по одной не появляются. Раз заявились — значит, целою толпой. Раз толпою — мне лучше быть рядом с твоей мамой, дабы ничего не случилось. — Он приобнял ее, поцеловал: — Я очень тебя люблю, Юля. Нам повезло, что ты с нами.
В здание администрации Варнак пришел чертовски вовремя — слабый тинный аромат уже тянулся в кабинет главы.
— К ней нельзя, там посетитель! — попыталась остановить его секретарша, но без особого старания. В маленьких городках новости разбегаются быстро, и с Варнаком уже давно здоровались на улицах и в магазинах, предлагали особое меню в кафешках и ресторанах, а милиция стыдливо отводила взгляд, когда он проскакивал мимо на мотоцикле. Кому охота связываться с женихом мэровской дочери? Именно в таком статусе, как не раз издалека слышал леший, его и воспринимали в Корзове. Вот и секретарша ссориться не захотела.
За столом напротив руководительницы, вопреки его ожиданию, сидел благообразный седовласый старец, разложивший какие-то бумаги, расчеты и графики, и старательно водил пальцем, нудно перечисляя:
— Расход воды в половодье составляет пятьсот кубометров в минуту и при среднестатистическом снеговом покрове. К середине лета слив падает до тридцати гекалитров в неделю при общей пропускной способности русла в восемьдесят семь тонн за час.
На шум открывшейся двери посетитель даже не повернулся. А вот Алла Альбертовна недовольно вскинула брови:
— Это ты? — Однако тут же взяла себя в руки и даже улыбнулась: — А это, Константин Георгиевич, один из наших активных защитников экологии, Еремей Варнак. Видимо, страстно желает поучаствовать в дискуссии.
— Еще как. — Леший подступил к гостю, наклонился к самому его уху: — Очень раз знакомству…
На самом деле он для уверенности всего лишь принюхался к «гидрологу» еще раз и, убедившись в своей правоте, присел прямо на стол рядом с ним:
— Наверное, это большая проблема — любить жену, не имеющую никаких документов, возникшую непонятно откуда, не имеющую места рождения, никаких родителей и родственников? Ведь исчезнет — никто и не заметит. И даже заявления в полицию подать не получится. Разве станет МВД разыскивать человека, никогда не существовавшего в природе?
— Что вы себе позволяете, молодой человек?! — возмущенно привстал со своего места посетитель.
— А вам не приходило в голову, Константин Георгиевич, что ваша длинноволосая широкобедрая половинка способна исчезнуть не только в наказание за непослушание, но и помимо своей воли? Вот придет как-нибудь нежданно незнакомец, начертит круг, покажет амулет — и растает она, ако Снегурочка над костром в праздник Масленицы. Почему бы и нет, коли после этого даже вам самому придется помалкивать о случившейся беде?
— Послушайте…
— Не нужно делать круглых глаз, актер вы никудышный, — похлопал его по плечу Варнак. — Скажу проще. Мы с вашей женой из одного муравейника. Просто оказались по разные стороны баррикад. На этот раз вам не повезло. Глава района — женщина, ее девичьи чары не проймут. К тому же, она куда прекраснее любой из ваших чаровниц, так что через чужое влияние тоже ничего не добьетесь. А потому… Привет супруге от великого Укрона.
— Вот оно что… — Седовласый стал неторопливо собирать бумаги. — Так оно даже проще, Алла Альбертовна. Пусть разбираются сами.
— Э-э… — развела руками ничего непонимающая первая леди Корзова. — Наверное…
Посетитель поднялся, оценивающе взглянул на Варнака, даже отступив ради этого на пару шагов, согласно кивнул:
— Отличный выбор, Алла Альбертовна. Долго и счастливо — это я могу подтвердить. Они это умеют. Вот только… Вот только, когда начинаешь осознавать, что они бессмертны… Становится немного не по себе…
— Да, — согласилась госпожа мэр, — вы совершенно правы.