Воля зоны

Абвов Алексей Сергеевич

Со всеми этими разборками и разговорами постепенно подступилась сильная усталость. Тело вроде бы пышет бодростью, но при этом в голове лишь одно желание — спать. Вернувшийся к вечеру в деревню народ меня о чём-то спрашивал, я ему отвечал и даже что-то сложное. Объяснял какие-то принципы работы вычислительных систем и построение современной для меня электроники. То есть времени моего прошлого мира и примерно соответствующего игровой реальности. Вика пыталась подслушивать мои объяснения, но при этом я ловил с её стороны бесплодные попытки хоть чего-то понять. Зато насевшие на меня молодые ребята и пара девчонок из бывшего в другой игре клана 'Искатели' меня вполне понимали, задавая уточняющие вопросы. Они тут уже успели многое самостоятельно изучить, но им всё равно не хватало опыта. А главное — у них присутствовал фундаментальный разрыв между представлением о технологиях нынешних времён и тем, с чего вообще начиналась цифровая эволюция. Собственно, этот вопрос весьма интересен

для общего понимания ситуации. Многие современные мне айтишники тоже имели подобный системный недостаток образования, что весьма часто мешало им писать эффективные программы и конструировать различные устройства. Они выучились в условиях ресурсной избыточности, когда производительности процессоров, объёма оперативной памяти и устройства хранения информации хватало буквально на любой каприз. Также они сразу имели развитый инструментарий программирования на языках высокого уровня. В результате им не требовалось даже задумываться, как именно будет обрабатываться написанный ими программный код. Всегда ведь можно поставить процессор помощнее, добавить оперативной памяти или впихнуть более ёмкий жесткий диск. Подобные тенденции пошли даже в портативные устройства типа смартфонов, в оставленном мной мире увеличивавших производительность и объёмы памяти буквально каждый год. И всё это из-за упрощения и общего снижения качества прикладного и системного программирования. Да, имелись отдельные профессионалы или выдающиеся команды профи, но не они формировали общую тенденцию. В конечном итоге, уже в этом мире произошел полный переход от ручного программирования к полностью автоматическому, и программисты вымерли как класс. Я же застал ещё самый рассвет доступных вычислительных систем. Даже в школьные годы успел попрактиковать в составлении программ на языке 'Фортран' для большой ЭВМ, занимавшей половину этажа в большом здании вычислительного центра. Сейчас тот же рядовой смартфон превосходит на порядки её вычислительные возможности. Затем много работал с восьмиразрядными процессорами и микроконтроллерами. Хорошо помню, как приходилось считать каждый процессорный такт и каждый лишний байт оперативной памяти, чтобы твоя программа заработала как нужно. Да и в более позднее время уже той самой избыточности вычислительных ресурсов старался писать код по старым принципам. Благодаря регулярной практике обратного инжиниринга чужих программ, я хорошо видел, куда постепенно шла индустрия. Особенно меня 'радовало' так называемое — 'индустриальное программирование'. Это когда программы пишутся большими коллективами из множества программистов и других специалистов. Практически все сложные программные продукты типа операционных систем, офисных пакетов, конструкторских программ и больших игр написаны именно так. Каждый программист в такой системе должен написать в день около десяти строк рабочего кода, а другой персонал проверить его на все возможные стандарты совместимости, а также корпоративной и общей безопасности. Порой отдельные программисты вообще не представляли сути того продукта, над которым работали. Один мой знакомец как-то высказал шутку, что такое вообще — это 'индустриальное программирование'. Он сказал — 'Это когда программируют индусы, взятые на испытательный срок'. Для понимания тут надо упомянуть что 'испытательный срок' по-английски слово 'trial'. Вот и получается забавное — индус trial. Понятно — всё это произошло не от хорошей жизни, просто менеджмент победил инженерию. А в результате в не таком далёком от меня будущем и произошла та самая 'технологическая сингулярность'. Вот обо всём этом я и рассказывал внимательно слушавшим меня ребятам и девчонкам, дабы они уделили больше внимания самым азам. Ведь именно здесь в Зоне, хватает устройств, для программирования которых снова требуется считать каждый процессорный такт и экономить каждый байт оперативной памяти. В качестве общего для них домашнего задания выдал им исходники с подробными комментариями для прошивки детектора артефактов 'Медведь'. Пусть разбираются, заодно поймут, как изменять её, добавляя туда поддержку новых артефактов. Мне же самому давно хотелось разобраться с имевшимися авторскими исходниками 'Велеса', но слишком уж активная жизнь постоянно мешала сосредоточиться на чём-то отвлеченном типа программирования или собственного развития.

— И как ты всё это только понимаешь? — Спросила меня сильно озадаченная Вика, когда мы вместе уже направлялись в сторону тайной тропы к моему острову.

— 'Мне тоже это интересно…' — нагло влезла давно подслушивавшая нас Лариса.

— Это был чисто риторический вопрос или тебе действительно интересно? — Я хитро ухмыльнулся Вике и одновременно отправил ощущение этой ухмылки Ларисе.

— Просто в какой-то момент твоих объяснений любопытствующему народу я вдруг поняла собственную ничтожность, — самокритично заметила Вика, Лариса же ментально хмыкнула, наверняка прочувствовав то же самое. — Хоть я себя и считаю умной девочкой, но тут просто потерялась. А ведь я вижу, что другие прекрасно понимают то, что совершенно недоступно мне. Обидно.

— Расслабься! — Я усмехнулся. — Чтобы разбираться

во всём этом, женского ума совершенно недостаточно. И даже мало потратить на изучение предмета много времени и сил. Нужно иметь реальную склонность характера и особый склад психики. Скажу больше — женщинам вообще трудно даются технические области, и особенно — программирование. Встречаются, конечно, отдельные уникумы, но в целом — это чисто мужская епархия. Принципиальная разница в строении мозга.

— Ещё один замшелый шовинист! — Недовольно фыркнула Вика, Лариса же в очередной раз мысленно хмыкнула, явно соглашаясь с её мнением. — Так чем, по-твоему, отличаются мужские и женские мозги? Мне раньше казалось — в них нет никакой разницы, — категорично заметила Вика, от Ларисы тоже потянуло заметным интересом.

— В самих мозгах вроде бы нет, зато есть разница в их строении, — я даже остановился, дабы вспомнить подробности.

В моей прежней жизни пришлось изучать и то, о чём тогда категорически не рекомендовалось открыто говорить. Равенство полов и прочая гендерная борьба за преференции самок и тех, кто себя к ним причислил, с отсталыми самцами. Хватало всяческих перегибов в оставленном мной мире.

— Итак, самой принципиальной разницей в женских и мужских мозгах является величина 'мозолистого тела', - начал я свой рассказ, но меня сразу же перебили:

— Мозолистого тела? — Сильно изумилась Вика, со стороны Ларисы тоже потянуло удивлением. — Это что, мозоль в мозгах образуется от лени и безделья? Тогда у мужиков эта мозговая мозоль должны быть просто огромной! — Категорично заявила она.

— А вот и наоборот! — Я едва удержал рвущийся наружу смех от возмущённого вида лица разозлённой моим откровением девушки. — Вообще-то 'мозолистое тело' — это межполушарная нейронная связка, — продолжил прерванный рассказ о внутреннем устройстве человеческого тела. — У мужчин её толщину условно можно сравнить с указательным пальцем, а у женщин с запястьем руки. Разница в порядки.

— То есть мозг женщины более совершенен?! — Снова изумилась Вика, Лариса же в который раз мысленно хмыкнула.

— Смотря для чего… — уклончиво ответил я. — Полушария у женщин действуют синхронно, но это приводит к тому, что у них изначально доминирует именно прожорливое по ресурсам зрительное восприятие, забирая на себя большую часть нервной активности.

— Ерунда какая-то! — Снова возмутилась девушка. — Почему же тогда говорится, что женщины любят ушами, а мужики — глазами? Или народная мудрость здесь ошибается? — Она взглянула на меня с характерным прищуром недоверия.

— Мудрость как раз права, — я широко улыбнулся. — Просто, когда женщина слышит голос понравившегося ей чем-то мужчины, она неосознанно представляет картинки, как она с ним… — я выдержал паузу, позволив слушательницам представить те самые картинки. — У мужиков же, наоборот, из-за недостатка полушарной согласованности больше развивается канал телесных чувств и ощущений. Видя красивую женскую фигуру, они неосознанно отдаются чувственному предвкушению о том, как они с ней… — ещё одна пауза, дабы кое-кто представил и полностью проникся.

Вика звонко рассмеялась, а Лариса ментально фыркнула, с её стороны тоже потянуло весельем и… знакомым предвкушением.

— Но почему тогда получается, что мужчины лучше соображают в технике и вообще в сложных вещах? — Отсмеявшись, спросила Вика.

— Просто из-за той же полушарной рассогласованности у мужчин лучше развивается абстрактное мышление. Мужской мозг меньше занят обработкой зрительной нагрузки и может выделить больше вычислительных ресурсов на именно отстранённый от непосредственного проживания интеллект, — сделал я логическое заключение из ранее высказанных фактов. — Но на этом разница между мозгами мужчин и женщин не заканчивается.

— Неужели есть что-то ещё, столь принципиальное? — Вика теперь смотрела на меня с широкой улыбкой, поняв и приняв сказанные слова, пусть и чуток ущемляющие её женское самолюбие.

— Из принципиального имеются ещё два, так сказать — аппаратных блока, — я продолжил рассказ. — У женщин в качестве компенсатора большой загрузки зрительной информацией полушарий сформировался отдельный речевой центр. В результате женщины способны болтать, даже не задумываясь, как они вообще это делают, — два ехидных хмыка были подтверждением моих слов. — А у мужчин эволюционно развился особый навигационный центр, а также чисто рефлекторное прицеливание.

— Хм… — Вика явно призадумалась, — опять твои слова явно расходятся и известными мне фактами, — от неё явственно тянуло сомнениями. — Почему тогда именно мужчинами были все выдающиеся лингвисты и поэты? Всякие известные гипнотизёры тоже мужики. Зато я читала о том, что лучшие навигаторы как раз выходят именно из женщин.

— Тут вообще всё просто… — я расплылся довольной улыбкой знатока предмета. — У любого чисто аппаратного решения всегда есть функциональный предел. И большинство индивидов упираются именно в него и дальше не растут. Зато интеллектуальная компенсация аппаратных ограничений способна вывести человека на более высокие уровни мастерства, если конечно, приложить силы и старания. Именно этим объясняются выдающиеся успехи отдельных мужчин и женщин.