Волжане
Шрифт:
Тем не менее, несмотря на невольные восклицания, подростки так и не сдвинулись с места, продолжая отгораживать щитами куцый кусок палубы от опасного берега. Они слишком хорошо знали, чем может окончиться пляска обожженных ног для девчонок позади них. Найдет стрела брешь меж щитами, и захоронят кого-нибудь из сестричек смерти под одинокой чахлой березкой на безымянном заливном лугу. А уж презрительные девичьи взгляды на вечерних посиделках гарантированы в любом случае.
«Ах, как он танцевал, как выплясывал под обстрелом!..»
Спасало только то, что беззлобная ругань в число крупных прегрешений
— Раф-ка…
— Протирайте спиртом вокруг раны, девки, да смотрите, чтобы на нее саму он не попал… И мне на руки еще раз слейте! И больному добавьте, а то разговорился, понимаешь!
— Раф-ка, не то-вопись.
— Дядя Слава, не трогали бы вы женщину, когда она на взводе! Допрыгались без доспехов — теперь молчите в тряпочку, а то вместо палки полено меж зубов вставлю, и будете его грызть, а не со мной пререкаться!.. Плоскогубцы мне подцепите! Ох, горячие… Так! Поехали…Ухватила наконечник!.. Чертова стрела! Где они такую кость кривую нашли! И в какой заднице ее держали, что на ней грязи в пол-аршина! Я уж не говорю, что она к древку почти не примотана была! Что за идиот… Скальпель! Рассечение…
Тонкая струйка крови брызнула Радке в лицо, окропив повязку, тут же прилипшую к губам и на секунду это заставило девушку замолчать, однако передвинув ее в сторону, она вновь затрещала как сорока.
— Разводите рану шире… Черт, как же глубоко! Пинцет с тампоном! Лейте настоя больше! Вторую флягу возьмите!.. Все, сводите! Кривую иглу! Смотрите, накладываю подкожный шов, шелковую нитку вывожу наружу, чтобы гной и сукровица не застаивались… Не отвлекайтесь, девки! Раньше он нас мучил учебой, ныне мы его… своим лечением!
Вовка незаметно выдохнул и передвинулся в сторону обломков стрелы, откинутых от места операции вдоль широкой палубы катамарана. Беспокойство за отца не проходило, но слушать Радкин репертуар было невмоготу. Ей еще наверняка предстояло «оторвать руки безмозглым дурам», когда те возьмутся делать перевязку «всемогущему волхву». Учитывая, что часть словечек было заимствовано из более современного лексикона, чем нынешний словенский язык, сестрички ее понимали с середины на половину, но это им и не требовалось.
Кричала она в основном только для того, чтобы как-то сбить робость своих новых подопечных, в очередной раз набранных из какой-то глуши. Может даже новгородской или суздальской — в медицинском плане эти районы ничем особо не отличались от таежных ветлужских или муромских земель. Руки, по крайней мере, у девчонок дрожать уже перестали, что должно было сказаться на успешном прохождении практики, на которой они, собственно говоря, и находились.
Сестры милосердия пеклись как блинчики, разъезжаясь раз в полгода по школам и селениям. Не каждая
Другое дело, следующие десять лет бывшие ученицы должны были работать лишь за половину оплаты, которую им выделит школа или община, направляя вторую часть в альма-матер на развитие. Однако даже неполная плата казалась достаточной, чтобы желающие находились, а уж многодетные семьи только радовались пристроить дочь таким образом. Уважение окружающих, безбедность, выгодное замужество этим отроковицам были обеспечены.
Знахарки всегда были на особом положении. А учитывая, что медицинская школа получила благословение церкви в лице Радимира, сестрички даже не задумывались о том, что их мягкие попытки вмешаться в человеческую природу кто-то в принципе может объявить происками темных сил.
Да и лечили они в основном травами, отличаясь от знахарок и повитух лишь тщательным соблюдением гигиены, кое-как систематизированными знаниями, да попытками проводить хирургические операции, правильно сращивать кости и красиво накладывать швы. Тем не менее, детская смертность в селениях, где практиковали лекарки, упала почти вдвое, а то и втрое. А это был основной показатель их работы. Подробная статистика, понятное дело, не велась, но тенденции, по выражению Вовкиного отца, были заметны невооруженным глазом.
И, самое главное, расходов на такой рывок почти не было. Немного мыла, теплая русская печка в доме без сквозняков, баня на большинство случаев намечающейся простуды и вовремя проведенное лечение. Ах, да! Еще карантин, если было подозрение на массовое поветрие и плотные тканевые повязки на лица окружающих во всех случаях недомогания в семьях. А уж ягоды в сушеном и моченом виде в деревнях только ленивый не заготавливал, так что витаминов было в достатке.
Так что была лишь кропотливая работа изо дня в день, без выходных и проходных, без чудес и загадочных выздоровлений.
И, тем не менее, слухи о целителях все равно расползались по окрестным землям, неся с собой вести о благодатном крае, дарующем каждому не только помощь в случае болезни, но и возможность заработать.
Выпускниц становилось все больше, и они уходили уже к соседям, однако и там верховный лекарь пытался не дать им застыть в развитии. Ежегодные курсы для обмена опытом и подтверждение звания во время практических операций проводились уже за счет учебного заведения, но были обязательны.
Все это требовало, конечно, дополнительных затрат, однако всячески поддерживалось главой ветлужцев, видевшим в таком подходе средство для укрепления своего влияния. Поэтому мелкие купцы по наущению воеводы разносили новости в самые захудалые ветлужские, поволжские и сурские деревеньки. Как говорится, язык без костей, а предоставляемые в таком случае скидки на товар были несоизмеримо выше, чем затраты на донесение сплетен до благодарных слушателей.