Волжская метель
Шрифт:
...Угодив под пулеметную струю, Сашка нырнул. Он еще не успел совсем забраться в лодку, выпал из нее мгновенно, а под водою сразу метнулся в сторону.
Но очередью его задело. Только пуля потеряла в воде силу и вошла Сашке в правое плечо уже ослабленной. Все же удар был тяжел, тупая боль сразу ошеломила Сашку. Правая рука онемела и сделалась чужой. Сгоряча он уходил под водой от новых пуль, загребая одной левой, и старался как можно дольше не выныривать на поверхность - это было единственное, что остаток сознания велел ему.
Пловцу ненадолго хватило дыхания, и он поднялся наверх, когда
Вокруг него сделалось тихо/
Пулеметчик внезапно перенес огонь. Александр Овчинников и не ведал, что это Тоня отвлекла от него огонь на себя...
Без поддержки не поплывешь с онемевшим плечом. Где полено? Пловец увидел его чуть впереди, добрался до него, приладил между сучьями раненую руку, а левой стал выгребать прочь от опасного правобережья.
Прояснились мысли. Значит, Бугров, верный товарищ, погиб, и он, Сашка, с незажившим бедром и новой пулей в плече, очутился в одиночестве посреди Волги. На нем - ответственность за Тоню и всех людей на барже, понадеявшихся на него.
Справа - Стрелка Которосли. Ярко пылает красивое здание со многими колоннами. В воздухе сгущается запах жженой бумаги. Вот что-то вроде хлопьев черного снега оседает на воду близ Сашкиной головы. Он сообразил, что пылающее здание - это Демидовский лицей с драгоценной библиотекой и редкими рукописями, перевезенными из Питера, а черный снег - пепел от сгоревших книг. Сашка подумал, что его собственная смерть значила бы мало в сравнении с гибелью таких сокровищ.
Пловец не сразу заметил, как поравнялся с песчаным Нижним островом. Заросший ивняком, похожий на отмель, остров темнел слева, однако Сашка обращал все внимание на правый берег, где не стихал огневой бой. Течением пловца несло к отлогой песчаной косе острова, но мысли Сашкины мутились и гасли.
Полено прошуршало по песку. Сознание смутно запечатлело на миг темный рыбачий шалашик повыше отмели. У самой воды что-то темное... Небольшая человеческая фигурка... Чайник в руках... Подошел воды зачерпнуть из Волги?..
Явь или бред? Мальчишка-то знакомый, яшемский, Макаркой зовут, попадьи тамошней племянник. Откуда он здесь, в Ярославле?..
Сашка очнулся в шалаше. Тупая боль давила тело, а нога и плечо были словно накачаны этой болью. Давешнее видение яшемца Макарки оказалось не бредовым - вот он, живой, вихрастый, в ситцевой рубашке, несет весла к большой лодке. Придерживает лодку женщина - не Макаркина мать ли? Двое незнакомых мужчин неумело ладили Сашке перевязку и пытались о чем-то расспросить спасенного Но он ничего-ничего не мог припомнить.
И вдруг его озарила мысль о Тоне, о людях на барже... Только бы не потерять эту нить, ведь он - посланец смертников. Он должен вспомнить адрес, который давала девушка Ольга...
Перебарывая надвигающееся беспамятство, он напрягает все силы. И трое Сашкиных спасителей слышат его шепот:
– Особняк на Волжской набережной, у паромной переправы,
Опять валится Сашка в черную пропасть, и она поглощает его всего целиком.
Глава третья. ПОСЛЕ ПРОРЫВА
1
На пустынных ночных улицах Ярославля щелкали пули, пахло гарью, в воздухе носился тополиный пух, перемешанный с пеплом, будто ветер крутил над городом странную метель, алую в отсвете пожаров.
Гости пана Зборовича уходили с банкета обнадеженные докладом полковника Перхурова о блестящих делах Добровольческой армии на Севере, и в Поволжье, но здесь, на темных улицах, под обстрелом, их снова охватила паника. Слыша отдаленные перекаты грома, они не могли уверенно судить, какая новая напасть надвигается на Ярославль: грозовая ли туча с градом, красный ли бронепоезд?
Перед полуночью, когда в особняке остались только близкие, а прислугу отправили спать, очнулся задремавший ненароком в кресле пан Владек. Георгиевский кавалер страдал с той минуты, когда красавица артистка пренебрегла его обществом, отправила эскортировать задержанного мальчика. Покараулить с пани Барковской лодку было бы куда заманчивее!
Тем временем вернулся из ночного похода поручик Фалалеев. Вызывали его к зданию Государственного банка, где группа офицеров-патриотов пыталась взломать двери кладовой, чтобы поставить банковские ценности на службу... родине и свободе.
Поручик бывал у Зборовичей запросто и сразу прошел на кухню умыться. Кран бездействовал. Владек ковшом слил воды на руки Фалалееву и заодно окатил собственную голову.
– Где пани Барковская?
– осведомился шеф перхуровской полиции.
– Ее, вероятно, уже проводил домой подпоручик Стельцов!
– злорадно отвечал кавалер.
– Вас она просила поговорить с задержанным рыбаком. Он у нас, в швейцарской.
Помрачневший Фалалеев, придерживая шашку, шагнул через.порог прихожей и в крошечной каморке швейцара, примыкавшей к передней, увидел понурого подростка лет четырнадцати в синей рубахе, как бы осыпанной белым горошком. Тот сразу вскочил и вытянулся "смирно". В нем угадывалась выправка кадета.
– Ты здешний? Полное имя как?
– Владимирцев, Макарий. Прибыл от своего опекуна господина Коновальцева, с корзиной рыбы для пани Зборович. Бакенщик Семен должен получить за нее солью и продуктами. Но меня никто здесь не стал слушать, а рыбу отобрали на кухне.
– Что-то я вас плохо понимаю, молодой человек! Кто же вас сюда снаряжал: Коновальцев или бакенщик? Бакенщик Семен мне известен, Коновальцева не знаю.
– Он управляющий поместьем Солнцево полковника Зурова, моего троюродного дяди. Прячется на Нижнем острове в шалаше бакенщика Семёна. Меня послали с двумя поручениями - отвезти рыбу пани и записку полковнику Зурову. Велено сразу плыть обратно, у них все запасы кончились, ни соли нет, ни муки.