Вонючий рассвет
Шрифт:
– А ты не пробовал, Макаров, податься в писатели?
– пошутил Махов.
– Спасибо за комплимент.
Город жил своей привычной размеренной жизнью - люди штурмовали общественный транспорт, в ларьках бойко шла торговля фасованными товарами, из радиоприемника машины доносилась бесконечная реклама. Жизнь кипела, как ни в чем не бывало.
У Макарова не осталось никаких сомнений в том, что они вернулись в свой мир.
– А вы, Сергей Сергеевич, не хотите повидаться с Кларковым?
– спросил он.
– В другой раз, - ответил Сергей Сергеевич.
– Мне еще многое предстоит сделать.
– Понимаю, - сказал Макаров.
– Успехов вам.
– Спасибо.
Сергей Сергеевич покинул машину возле метро "Василеостровская" и растворился в толпе.
– Надо полагать, отправился разбираться со своим другом Василием на Захарьевскую, - грустно сказал Махов.
– Надеюсь, он справится.
Дверь открыла Ксения.
– Ребята, - обрадовалась она.
– Решила вас навестить, но не ожидала, что вы придете так рано. Неужели, бумаги Виктора так интересны?
– За последнее время мы узнали об окружающем нас мире очень много нового, - ответил Махов.
– Во многом благодаря Виктору.
– Неужели ты до сих пор думаешь, что знания настолько важны?
– спросил Фимка.
– Меня наше приключение научило относиться к знаниям более легкомысленно. Есть знания - хорошо. Нет - плакать не буду.
– Опять ты, Фимка, за старое. Все еще не наигрался в деформацию смыслов!
– с неприязнью ответил Махов.
– Я думал, что после близкого знакомства с экологическим терроризмом тебе больше никогда не захочется безответственно играть в слова и термины.
– Хорошо, хорошо. Ты меня убедил, Махов, - знания отличная вещь, - кривляясь ответил Фимка.
Ксения посмотрела на них с неодобрением, словно на маленьких расшалившихся детишек.
– А я вам завтрак приготовила!
– Огромное спасибо, - обрадовался Макаров.
– Ты даже не представляешь, как это кстати. В последнее время только чувство голода напоминало нам о реальности.
– Сейчас перекусите немного, вас и отпустит, - улыбнулась Ксения.
– Хотелось бы убедиться, что наши приключения закончены, - сказал Фимка, нахмурившись.
– Все эти ужасы, лично у меня, уже поперек горла стоят! Надоело.
– Для меня - закончены. Я стал боконистом, - сказал Макаров.
– Ага. И я тоже, - решительно поддержал его Фимка.
– Передо мной встал вопрос, весьма похожий на тот, что в одном кинофильме задали маленькой девочке: "Что ты хочешь, детка, поехать на дачу или,чтобы тебе оторвали голову"? Она ответила: "На дачу". А я отвечаю: "Стану боконистом".
Омлет поедали молча. Каждый думал об одном - кому идти в кабинет. Не было сил поверить, что наваждение окончательно разрушилось. А узнать это, не заходя в кабинет, нельзя.
Макаров решил, что идти должен он. Что там ни говори, а все затеял именно он. Все эти странные приключения были вызваны всего лишь его погоней за сюжетом очередной книги. Особой уверенности, что в следующий раз его участие в делах чужих миров закончится столь же благополучно, не было. Первый опыт оказался не слишком удачным. Макаров, как и его друзья, был на волосок от гибели. Но почему-то это мало его трогало. Любопытство оказалось сильнее.
Макарову захотелось немедленно отправиться в новое путешествие по удивительным и опасным мирам. За порогом кабинета Кларкова его могло поджидать по-настоящему жуткое приключение, кошмарная катастрофа, которая, не исключено, закончится трагически... Впрочем, поверить в это было очень трудно. Он уже понял - печальный исход подкарауливает только людей с изначально печальным мироощущением. Кипучая натура Макарова исключала подобный исход. Он был потомственным оптимистом. Его дед был оптимистом, отец был оптимистом, и ему на роду было предписано быть оптимистом...
Макаров попытался подняться. Он рассчитывал встретить в комнате самого Виктора Кларкова. Вот с кем стоило обсудить случившееся. Но глаза его стали сами собой слипаться, конечности словно бы налились свинцом, и он заснул, бухнувшись, как подбитая птица, в ближайшее кресло.
Он открыл глаза, посмотрел на часы. 11-53. Однако! Давно Макаров не позволял себе спать одетым в кресле. Он вспомнил, что провел беспокойную, бессонную ночь невесть где, на каком-то пустыре возле костра. Осталось только ощущение остроты ночных переживаний. Из этого материала можно было сделать неплохую книгу.
"Неужели это единственное, что мне удалось вынести из всей этой истории?
– подумал Макаров.
– Ах, да! Я же стал боконистом..."
– Эй, Макаров, ты уже проснулся? Я тебе кофе заварила, - выкрикнула с кухни Ксения.
– Я сначала под душ...
Через пять минут Макаров вернулся свежий и подтянутый. Он выпил кофе и съел три бутерброда с ветчиной.
– Что-то я не то делаю, - пошутил он.
– Вроде бы сегодня я уже завтракал...
– До обеда еще целый час, - в тон ему ответила Ксения.
– А где ребята?
– Ушли. У каждого нашлись неотложные дела.
Макаров немедленно вспомнил, что ему пора в кабинет Кларкова. Почему-то ему не хотелось смириться с тем, что приключения в чужом мире закончились.
– Кстати, Макаров, где ты научился строить такие потешные рожи?
– спросила Ксения.
– Меня смех разбирает, когда удается поймать твой взгляд. Хочу сказать тебе сразу - я не настаиваю на том, чтобы ты непременно женился на мне. Ты же у нас писатель, а потому лучше других должен знать, следует ли нам заходить так далеко. Мне не хочется давить на тебя. Решай сам. Какое бы решение ты не принял, мои чувства к тебе не изменятся. Но знай, решишься - я тебя от себя не отпущу.
– Спасибо, - ответил Макаров и сразу понял, что сморозил глупость.
В дверь позвонили.
– Забыла тебя предупредить, - сказала Ксения.
– Вчера целый день тебе звонили из издательства - они ждут не дождутся, когда ты им передашь рукопись книги о Викторе. Думаю, они прислали человека, чтобы заключить с тобой договор.
Ксения оказалась права. Молоденький представитель издательства был вежлив и приветлив. Миссия, которую он осуществлял, ему явно доставляла удовольствие. Может быть, это было его первое задание подобного рода. Покончив с формальностями, он сконфуженно попросил: