Вооружена и очень опасна
Шрифт:
– Я знаю.
Она протянула Кате ключ от двери, выключила свет и принялась смотреть, как трое прилично одетых, холеных, ухоженных, пахнувших дорогим парфюмом мужчин рьяно роются в мусорных баках возле дома.
– Ищи, сыщик, – хихикнула она, глядя на родного племянника, с головой окунувшегося в подмороженные очистки.
Через полчаса троица вернулась. Выглядели они потрепанными, неухоженными и безумно огорченными.
– Денег нет, – тяжело дыша, произнес Стоцкий. – Какому-то бомжу сильно повезло.
– Денег нет, – повторил за ним Андрей и с настороженным сомнением поглядел на родственницу. – Что? Там их не было! За что?! За что, тетя?!
– За хамство и невнимание к моей скромной персоне. За вранье с сигаретами и алкоголем. За то, что не выслушали меня. – Она носком туфли подпихнула к банкиру стоявшую рядом спортивную сумку. – Я еще не сошла с ума, чтобы выбрасывать миллионы в мусорку. Как вы могли обо мне так подумать?
– Прости, тетя, – пламенно сказал Туровский, хватая сумку и подходя с ней к дивану.
– Если они там, – простонал Стоцкий, потянувшийся за ним, – я готов вынести целую дюжину ваших дурацких шуток! Извините, Клеопатра Деонисовна... О! А! Ух...
Мужчины уставились на пачки купюр с явным облегчением. Сидевшая за столом Катерина вытянула шею, боясь покинуть свое место и оказаться в оппозиции к хозяйке.
– Теперь вы довольны, – поинтересовалась тетя, – и готовы меня выслушать дальше?!
Туровский кивнул, двигая сумку с миллионами Стоцкому. Тот принялся вынимать пачки и нежно их пересчитывать. Олег напрягся. Только сейчас он почувствовал, что услышит нечто важное.
– Или нет, – поджала губы Клеопатра Деонисовна, – лучше я вам это покажу.
Она прошла к выключателю и погасила в гостиной свет. Стоцкий слабо пискнул, но спорить не решился. Клеопатра Деонисовна подошла к окну и отдернула плотные шторы. Через окно тут же проник тусклый свет уличных фонарей, освещающих хоровод снежинок.
– Что? – пробормотал Андрей. – Что мы должны увидеть?
– Смотрите на воеводу и саблю! – приказала тетя.
Андрей перевел взгляд на стену. Действительно, мистика продолжилась в отдельно взятой гостиной одного старинного дома. С картины подмигивал Мороз-воевода, рядом висевшая сабля двоилась, перемещалась, причем все это происходило поочередно: сначала подмигивал воевода, затем двоилась сабля. Туровский встал и прошел к окну. Он спиной закрыл часть оконного проема. Воевода с саблей притихли. Андрей отошел, мистические явления продолжились.
– Понятно, – процедил сыщик, – визуальный эффект, оптический обман или что-то в этом роде. Кто живет в доме напротив?!
Клеопатра Деонисовна, вздохнув, задернула шторы и включила свет. Она больше не казалась расстроенной. По всему было видно, что пожилая дама сумела взять себя в руки, теперь ее, как всякую нормальную, но обманутую женщину, занимала мысль о мщении.
– В доме напротив проживает Анатолий Сергеевич Пушкин. На самом деле, детка, его настоящая фамилия была Пупкин, но он ее поменял, кретин, решив, что «Пушкин» звучит благозвучнее. Сколько не меняй форму, содержание остается прежним.
– Согласна с вами, – кивнула Катя. – Я вот тоже покрасилась в брюнетку зря. Олег меня все равно нашел. Я снова не о том?
Туровский метался по комнате, как лев, загнанный в клетку. Когда он вышагивал туда-сюда, обычно думал. Хождение весьма способствовало мыслительному процессу. Остальные сидели молча и наблюдали за ним. Клеопатра Деонисовна, которой наконец-то удалось донести свою мысль до племянника, была чрезвычайно довольной.
– Я предлагаю его кастрировать, – мстительно сказала она.
– Пять миллионов двести тысяч... как жестоко! – не поднимая головы от пачек, разложенных на диване, сказал Стоцкий.
– Четвертовать, – прищурила глаза тетушка.
– Пять миллионов триста тысяч... ужас.
– Он что, уйдет от ответственности?! – возмутилась Клеопатра Деонисовна.
– Пять миллионов четыреста тысяч... ни за что!
Туровский выстраивал логическую цепочку, в которую четко входили все звенья. Он думал, что следует отдать должное его тетушке, вернее, ее проницательности. Сам он на эту фантасмагорию с подмигиванием и двоением внимание не обращал. Жалко тетю: постигшее ее разочарование в мужчинах в столь преклонном возрасте вряд ли пойдет на пользу. Но оно пошло на пользу ему. Туровский теперь знает, кто все организовал, и, главное, Андрей догадался, зачем преступник все это затеял. Нет, ничего не изменилось в его предположениях – все началось с кинжала князя Серебряного.
Остальное складывалось в неприглядную картину с разнообразными действующими лицами, среди которых оказалась похищенная сестра Воскресенского. Возмездие... разумеется, справедливое возмездие... может подождать, а вот Настю найти надо непременно. И нельзя это откладывать на завтра. Мало ли что может случиться темной ночью в охотничьей сторожке, где прячет ее начальник лесхоза! Воскресенский сам говорил, что едва не погиб от голода, его спасла Серегина. Но кто, как не они, спасут Анастасию?!
Андрей кинулся к телефону.
Через полчаса предметного разговора со следователем Мочиловым, Андрей знал номер телефона местного егеря. Ему пришлось рассказать Мочилову, что найден след украденных миллионов, и пообещать тому, что прерогативу найти деньги он предоставит официальным органам, выведя их прямо к месту хранения, которое, по его скромным предположениям, может находиться прямо в лесу. Мочилов поверил, предупредил егеря, и тот обещал оказать Туровскому полное содействие.
Еще через полчаса газик егеря стоял возле дома Клеопатры Деонисовны, и Андрей останавливал тетю от попыток первой залезть в него. Женщин на дело решили не брать. Объезжать сторожки направились Туровский, Воскресенской и Стоцкий со спортивной сумкой, которую он трепетно прижимал к груди.
Егерь Феофан Ильич оказался большим, грузным мужчиной с сединой на висках и веселым, балагуристым характером. Всю дорогу он веселил шутками и прибаутками мрачных друзей, а за это время они уже стали друзьями, изредка бросая взгляд на пустынную лесную дорогу. Она казалась дорогой в ад, внезапно проступившей из полного мрака благодаря неяркому свету фар старой машины.
Воскресенский со Стоцким, к большому удовольствию Туровского, не стали задавать лишних вопросов. Стоцкий только взял с собой пистолет-зажигалку, великодушно предложенную Катериной, а Воскресенский вооружился подарочным кольтом.