Вопль убийства
Шрифт:
— Где Мэнор? — спросил Доулиш.
— Видите треугольник зеленых огней?
— Да.
Треугольник был четко очерчен и резко контрастировал с белыми, красными и желтыми огнями, рассыпанными повсюду.
— Это ворота к Хэйлу и Бэнфорду. Огни — на дорожном заграждении. Теперь видите большой дом, сэр? Со всеми огнями? А рядом маленький букетик огней? Это конюшни.
— Увидел, — сказал Доулиш. — Вы точно знаете, что нужно делать?
— Да, сэр. Доложить суперинтенданту Симу в момент приземления. И попросить его быть наготове и двинуться вместе с военными, если получит сигнал: три револьверных выстрела в быстрой последовательности.
— Да, — кивнул Доулиш. —
— Я понимаю, сэр.
— Хорошо. Вы знаете, что когда я повисну, то мой вес сильно нарушит равновесие?
— Я удержу вертолет ровно, сэр. Мы почти готовы. Вы можете открыть дверь?
— Да.
— Я спущу лесенку, — сказал пилот. — Удачи вам, сэр.
Доулиш кивнул, затем медленно толкнул дверцу, преодолевая сильное сопротивление воздуха. Она скользнула вбок, и в кабину ворвался жгуче-холодный воздух. Он осторожно встал с сиденья и выставил ногу из вертолета, нащупывая ступеньки веревочной лестницы, висящей под ним. Затем опустил другую ногу, нащупывая следующую ступеньку, и осторожно перенес часть своего веса на лестницу. Огни внизу стали ближе, достаточно близко, чтобы почти коснуться их, но постепенно они отодвинулись дальше, и он понял, что находится примерно ярдах в двухстах от Мэнора.
Медленно, без малейшего колебания или страха, он стал спускаться, перехватывая перекладины ступенек руками в перчатках и находя их одну за другой ногами. Он ощущал медленный, уверенный спуск вертолета. Под ним темнели черные тени: деревья, кусты, изгороди, какие-то дальние строения. Теперь вертолет почти касался земли. Доулиш чиркнул по траве ногами и, напрягши мышцы, отпустил лестницу. Он ударился о землю обеими пятками и упал навзничь, вобрав голову и ссутулив плечи против удара, но падение было мягким и легким. Вертолет взмыл вверх и полетел прочь. На нем не было огней — просто темное пятно на фоне звезд. Пока Доулиш поднимался, вертолет уже отлетел на полмили, и только затихающий шум винтов напоминал о его присутствии.
Казалось, никто не заметил, как низко он пролетел. Ни одна дверь в Мэноре, коттеджах и квартирах не открылась. Доулиш направился в сторону конюшен, поправляя по дороге наушники, пистолет в кармане, веревку и сумку на талии. Глаза его уже привыкли к темноте, и он смог разглядеть на удивление много: формы кустов, большие цветочные грядки, деревья, большие и маленькие. Мэнор теперь был у него справа, а конюшни — прямо.
Доулиш уже слышал глухой шум моторов, о которых ему говорили: казалось, их шум шел из-под земли. Он повернулся к конюшенному двору, знакомому ему по утреннему обходу. Он находился с противоположной стороны от типографии. Над дверью около одинокого бензонасоса светила единственная голая лампочка. С обеих сторон двери гаража и конюшни были закрыты. Доулиш ощущал какое-то дрожание под ногами и уже не сомневался, что под ним работали какие-то машины. Он ступил на порог и оказался в слабоосвещенном коридоре, где уже был утром. Один марш ступенек вел вниз, в типографию, в противоположном конце была глухая стена.
Слабый свет отражался бликами от мазка белой краски на этой стене.
Доулиш двинулся вперед, дошел до двери и осторожно открыл ее. Сразу за ней, справа на стене, был еще один мазок краски. Он включил свой фонарик и в первый раз посветил им. В стене под мазком в камне было железное кольцо. Доулиш стал сбоку и потянул за кольцо. Сначала ничего не произошло. Он поменял положение, чтобы ухватиться покрепче, и потянул сильнее. На этот раз камень в стене сдвинулся. Шум машин стал громче. Камень поворачивался вокруг своей оси, и в стене появилось узкое отверстие, достаточное, впрочем, чтобы он мог, пригнув голову, войти.
Он вошел сквозь щель, казалось, в темноту, но на самом деле слабый свет там был. Стук машин или какого-то мотора был теперь очень силен, отдавался, вибрировал в стенах.
Доулиш толкнул камень за собой и почувствовал, что отсюда он движется легче, вероятно, он тянул не под тем углом. Он посветил фонариком вокруг, чтобы увидеть, нет ли ступенек. Их не было, коридор плавно спускался вниз, к свету. Коридор был длинным, по меньшей мере сорок или пятьдесят ярдов, и было видно, что в конце он поворачивает направо. Доулиш беззвучно прошагал по грязному твердому полу до конца коридора, там замедлил шаг и осторожно заглянул за угол.
Здесь были короткий проход и пролет ступенек. Свет шел от единственной тусклой лампочки, висящей над лестницей. Доулиш, крадучись, подобрался к ступенькам и увидел, что они ведут во что-то вроде комнаты. Шум машин был здесь гораздо громче.
Доулиш услышал за собой слабый звук и, распластавшись по стене, стал ждать. Звук, похожий на звук шагов, повторился снова и снова. Это могла быть капающая вода… но нет, он расслышал чье-то дыхание.
На него накатил мгновенный страх, что сейчас в любое мгновение раздастся жуткий визг.
Очень медленно он опустился на колени: если за ним кто-то идет, то заглядывать за угол этот человек будет на уровне головы и сначала вниз не посмотрит. Доулиш заметил носок мужского ботинка, посмотрел вверх и увидел, что за угол очень осторожно заглядывает мужчина. Необычный угол зрения искажал его черты. Доулиш подвинулся вперед, протянул за угол руку, ухватил мужчину за щиколотку и дернул. Раздался испуганный вскрик, и мужчина упал навзничь, ударившись оземь затылком.
Никогда Доулиш не двигался быстрее. Он завернул за угол и склонился над человеком, кулак его был наготове, чтобы врезать тому в подбородок, но в последнюю секунду он сдержался, потому что человек лежал неподвижно. Став на одно колено, Доулиш посветил фонариком в бледное лицо — несомненно, это был Гай Эванс, его утренний гид. Глаза его двигались, губы шевелились, он явно был ошеломлен, а не оглушен. Доулиш начал обшаривать его карманы, вытаскивая из них все. Он определил момент, когда его жертва поняла, что происходит, потому, как напряглось тело.
Там были деньги, бумажник, ключи, расческа, носовой платок, сигареты и спички — все обычные вещи, но одна необычная. Она была маленькой — дюйм с четвертью в диаметре — и гладкой, а в середине у нее была маленькая дырочка. Много лет назад, в годы своей юности, Доулиш видел нечто подобное. Это называлось пищик для трелей. Его можно было положить в рот и издавать разные звуки. Этот был побольше, чем старый пищик, но очень на него похож.
Эванс судорожно взметнулся и схватил его.
Доулиш просто протянул свою большую руку и, накрыв ладонью лицо, резко толкнул, так что голова Эванса ударилась об пол. Тело обмякло, хотя глаза оставались открытыми.
— Сделаете это еще раз, — произнес Доулиш, — и вам станет очень больно. Слышите меня?
Эванс кивнул.
— Это и есть, — Доулиш взял в руки пищик, — устройство, которое производит звук?
Эванс снова кивнул.
— И тот, который убивает?
— Нет, — сказал Эванс, — о тех устройствах я ничего не знаю. Это только для того, чтобы издавать звуки, шумы. Это… это вроде сигнала.
— Надеюсь, что так, — произнес Доулиш. — Дэвид Тэвнотт внизу?
Так как ответа не последовало, он снова расправил пальцы, как бы собираясь повторить свой жест, и его жертва пробормотала: