Воплощая мечты
Шрифт:
Сиренель
Мы ехали уже больше недели. Бесконечные леса сменялись другими бесконечными лесами. Ничего интересного. Да еще сестры мучили ценными наставлениями: «не смотри в глаза», «не закрывайся», «не изображай из себя тряпку». И все в таком же роде. Не смотря на усталость от бесконечных капризов и советов сестер, а ещё ужасную нудность дороги, я мечтал, чтобы это путешествие длилось вечно. Ехать в неизвестность было страшно. Чужая страна, необходимость подстраиваться под новую реальность и незнакомую женщину… Это действительно пугало.
Дома часто рассказами об этой стране стращали те, кто уже связал себя узами. Даже не хочу вспоминать сейчас их рассказы. В моей семье я всегда был «бракованным», как говорила моя матушка. Я не мог сдержать свой характер – отказался заниматься тем, что мне не интересно, и концом терпения моей семьи стал случай, когда я в лицо высказал старшей сестре все, что я о ней думаю. Она хотела заставить меня сделать ей ланьет. Я отказался. Мне сильно тогда досталось. Но даже в страшных кошмарах я не представлял, что меня могут отправить в политический брак в другую страну.
И что меня тогда дернуло? Сделал бы, от меня не убыло, а будущей жене и не обязательно знать, что я уже пользованный. Ну, подумаешь, стал бы вместо мужа одним из любовников, если бы узнала. Все лучше, чем в чужую страну, неизвестно куда…
Неожиданно пейзаж сменился на городской. Мрачные здания из темно—серого камня навевали скуку и невыразимое отчаяние. Разбитая мостовая «радовала» огромными лужами и тоннами грязи, которые приходилось объезжать. Повсюду раздавались крики и ругань, вдалеке был слышен голос зазывалы уличных торговцев. Дышать приходилось через ткань плаща, глаза слезились от дикой вони тухлятины и помоев.
От обилия запахов и криков начинала болеть голова. Люди были повсюду. Некоторые не обращали на нас внимания, но большинство ухмылялось и кричало скаберзности и пошлые шутки нам вслед. Все знали, что сегодня приедет жених. Конечно, они не могли догадаться, какой из плащей принадлежал мне, но было неприятно. Несколько женщин просило показать им лицо и воображали, каков я в постели. После того, как мы проехали мимо, в спину полетели тухлые объедки. Эльфов здесь не любят. В душе поселилось чувство омерзения. В этом каменном мешке мне теперь предстоит жить…
До гостиницы мы ехали еще несколько часов по городу. Неужели он действительно настолько большой, что конца и края ему нет? И как здесь кто-то может жить?!
С тоской попрощался с бескрайними просторами своей страны. Похлопал Дану по крупу: прости, милая, я тебя подвел, не скакать нам больше по диким прериям. Этот ужасный город теперь мой дом.
Номер гостиницы подтвердил все мои самые ужасные ожидания. Стены, пол и потолок номера были сделаны все из того же мрачного камня, закоптившегося со временем и превратившегося в черное нечто.
Большая кровать из грубо обработанного дерева. Эльфы бы никогда не стали тратить столь ценный ресурс на что-то столь топорное. Еще присутствовал стол и два стула. Не густо.
Дайра кивнула на дверь справа от нас.
– Я сама тебя приготовлю.
Только не она! Сейчас отыграется. Но безропотно зашел в соседнюю комнату. Это оказалось ванной, ну или чем-то подобным. Большая керамическая чаша на ножках, уже давно даже не желтого цвета, к которой прямо из стены вела труба с вентилем, и железный ночной горшок в углу.
– Разденься! – перешла Дайра сразу к делу.
Послушно сбросил всю одежду и встал перед ней в позу ожидания, руки по бокам. Ноги обожгло холодом. В номере и на улице стояла невыносимая жара, а эти камни каким-то чудом были ледяными! Так я себе быстро все отморожу.
– Плохой мальчик, – она провела острыми ногтями мне по груди, больно задев горошину соска; я зашипел. Ее руки блуждали по моему телу, нажимая на болевые точки. Я изо всех сил старался не закричать и не дернуться от отвращения и боли.
Её язык прошелся по моему лицу, слизывая невольно выступившие капельки пота от духоты, царившей в этом помещении. Я в отвращении шарахнулся от нее, забиваясь в угол комнаты. Сейчас начнется… Но к моему удивлению, она лишь поморщилась и отступила.
– Дурацкий запрет на увечья, – недовольно проворчала она. Ах, вот в чем дело! Слава Богине! Она меня не тронет! – Чара, подготовь его! – эта сестра мне нравилась, она всегда была добра ко мне и даже иногда воровала с кухни для меня сладкое. Я облегченно выдохнул.
Чара приказала наполнить водой этот керамический кошмар. Я открыл вентиль. Потекла ледяная вода, так что пришлось применять магию, чтобы хоть немного нагреть воду. Тем временем сестра выбрала несколько флакончиков из сумки с косметикой.
– Этим вымоешь тело и волосы, – она подала мне пару склянок. Понюхал. Ммм.. пахнет сиренью. Она улыбнулась. Я чуть расслабился. – Тебе подойдет этот запах, как раз в тему. Волосы распусти и после ополоснешь этим, – еще один флакончик. Кивнул в знак понимания. – Хорошо. Позовешь.
– Чара, – неуверенно позвал я, мое сердце сжалось.
– Да?
– Мне надо будет… – я сглотнул. – Отрезать волосы? – я не видел здесь никого с длинными волосами, да и всем, кто сюда уезжал браком, их потом отстригали.
– Пока нет. Только если твоя госпожа скажет, – снова кивнул. Она с сочувствием посмотрела на меня. – Сир, расслабься. Если для тебя это так важно, я попробую поговорить с твоей госпожой позже. Возможно, она и согласится что-то оставить. У них здесь не принято ходить с длинными, но может, хоть не так коротко, – она ободряюще улыбнулась.