Воплощая мечты

Эллисон Юлия

Тяжело вздохнула. Ну да, ну да. Никто не обещал, что будет легко и просто.

– Ты сможешь встать? – осторожно спросила. Нам все же надо перебраться в спальню, а до этого неплохо было бы её убрать. А ещё его вещи…

– Да, конечно, – на меня удивленно воззрились.

Невольно нахмурилась. Что я такого сказала удивительного? Фиолетовые глаза сразу же опустились, но я увидела искру пробежавшего в них страха. Так! А это еще что?

– Хм. Ну ладно, – не стала пока выяснять причины его странного поведения. – Посиди тогда пока здесь, я схожу, посмотрю, какую комнату тебе лучше выделить. Я сама только

перед тобой приехала и ещё не успела осмотреться, – пояснила ему, хотя, по—моему, он уже совсем ушел в себя и шансов на отклик нет.

Пожала плечами – потом разберусь, и поскакала по дощатой скрипучей лестнице наверх, разыскивать жилые комнаты.

На втором этаже комнаты оказались не в таком плачевном состоянии, как внизу. Кое—где были целые окна и даже присутствовала мебель. Конечно, толстый слой пыли все портил, но это уже решаемо. Главное, что даже мебель есть!

Присмотрела две смежных, вполне себе симпатичненьких комнатки для меня и будущего мужа. Все же, как бы они там, в своих эльфийских землях, ни развлекались, я не хочу его ни к чему принуждать, тем более к близости. Я и сама, хоть и давно не девочка, ещё не готова к этому так сразу – нам надо сначала немного привыкнуть друг к другу, узнать привычки, предпочтения, а там уж можно и семейную жизнь строить. Не зря же дают неделю на знакомство.

Спустилась вниз, морщась от противного скрипа ступенек и половиц. Да, это может стать проблемой. Надо будет скорее перестелить пол, а вообще уже пора бы сходить куда-нибудь и пообедать.

Сиренель дожидался меня, сидя все на том же диване. Руки сложены на коленях, спина прямая, как палка, взгляд в пол. Снова тяжело вздохнула. Вот за что мне всё это?

– Как твои ноги? – обратилась к нему, присаживаясь около него на корточки и осматривая. Потрясающая регенерация! Ни одной ранки, только маленькие шрамики остались, но судя по всему и они скоро пройдут!

– Хорошо, спасибо за заботу, госпожа, – невольно поморщилась на «госпожу». Какая я ему госпожа, мы ведь почти женаты!

– Называй меня, пожалуйста, Мирелла, а лучше Мира. Это моё имя, – сказала ему. На меня снова испуганно взглянули. – Иди принеси свои вещи и оденься во что-нибудь. Сходим покушаем и дойдем до плотницкой, вызовем девушек для уборки.

– Хорошо, гос… Мирелла, – в последний момент все же исправился он.

Осторожно встал, настороженно глядя на меня, и чуть ли не бочком протиснулся на улицу, перед выходом снова накинув капюшон. Интересно, у себя на родине они тоже в этих балахонах ходят?

Спустя мгновение он вернулся в дом с небольшой дорожной сумкой. Присмотрелась к ней – так и есть, с пространственным расширением. Вау! Дорогая вещичка! И судя по уровню магии, очень—очень вместительная! Даже у меня такой нет, хотя из столицы мне привезли пару подобных чемоданов.

– Где мне… – он как-то затравленно осмотрелся, явно выискивая место для переодевания, а может быть ванную комнату или что-то подобное. Но, кстати, капюшон он при входе все же снял, а значит мне не придется каждый раз напоминать об этом.

– Пойдем, покажу твою комнату, – вежливо улыбнулась будущему мужу. Он наверняка растерян – переезд в чужую страну, новые обычаи, чужие ему люди… это действительно обескураживает.

Мы медленно поднялись по широкой лестнице на второй этаж, и я открыла дверь в комнату, которую присмотрела для него. В любом случае, после свадьбы, когда мы получше узнаем друг друга, я надеюсь, что мы съедемся в одну, которую сейчас заняла я – она побольше и имеет собственную террасу, открывающую просто невероятную панораму на море и сад.

Сиренель прошел вглубь помещения и поставил свою сумку у стены. Обернулся ко мне.

– Твоя комната. Обживайся, – не стала я напрягать его лишними подробностями, – Когда зайдем сегодня в плотницкую, спросим об уборке, – провела указательным пальцем по толстому слою пыли на комоде у входа, растирая её в пальцах.

Удалилась из комнаты, чтобы больше не смущать мужчину, и спустилась вниз. Свои чемоданы, так и стоявшие сиротливо на улице у входа, тоже бы надо поднять. Вышла на улицу, хватаясь за ручку одной из сумок, другой рукой захватила рукоять большого черного чемодана, кажется, с нижним бельем, и покатила его через порог.

Ветер, постоянно гуляющий в этих местах, решил поиграться с моими волосами, кидая мне в лицо темную прядку. Подняла глаза, желая поправить прическу, и тут увидела это – самую прекрасную лошадь на свете!

Невольно залюбовалась радужными переливами её атласных боков, на мгновение забыв, зачем я вообще вышла. Длинная, молочно—белая грива спускалась до земли, заплетенная тысячами кос с жемчужными вставками. Хвост был также аккуратно причесан и украшен ракушками и чем-то подобным. Само животное было нежного розоватого оттенка, какой бывает только у очень—очень породистых и дорогих скакунов.

Вообще я в лошадях совершенно не разбираюсь, они все для меня на одно лицо, но этой залюбовалась. На меня тоже обратили внимание и оценили орехово—темным глазом, после продолжили щипать траву на нашей лужайке.

Обалдело помотала головой. Это что вообще? Откуда взялось?! Я же уже бегала до лекаря, и никаких лошадей тут не было, хотя я так торопилась, что не удивлена, если просто не заметила. Ещё раз оценила лошадку. Безумная красота! А если учесть, что она стоит тут, в моем дворе, да ещё и без привязи, то выходит, это лошадка Сиренеля? Надо будет уточнить.

Снова схватилась за сумки, затаскивая их все в тень помещения. Закрыла за собой дверь, оставляя чудо животного мира на улице. Если не убежала до этого, значит и теперь не убежит, хоть ограда у нас явно в некоторых местах вообще отсутствует.

Повернулась к лестнице и сразу же наткнулась взглядом на Сиренеля, стоящего у самого её подножия. Челюсть снова поползла вниз, а рот наполнился слюнями. Невероятная красота!

Затаила дыхание, разглядывая мужчину, стоящего передо мной – узкие темные брюки с низкой посадкой красиво облепляли его ноги и восхитительную задницу, умело подчеркивая все, что надо подчеркнуть. Белая рубашка с серебряной нитью по краю была сексуально расстёгнута на груди, обнажая сильные мышцы и молочную кожу. Пальцы на его руках были унизаны кольцами с украшениями, сходными с теми, что были в его ушах. На ногах обнаружились массивные полуботинки, отороченные серебряной нитью, так красиво подходящей к его глазам. Волосы он оставил распущенными, а в руках держал все тот же плащ, должный скрыть его от постороннего взгляда.