Вопреки разуму, по велению сердца

Пасичная Юлия

женой поласковее. А то уведу, - шутливо пригрозил Сокол, выходя из загона. Торгрим тихонько вздохнул и отправился в дом.

Рика настороженно обернулась с полотенцем в руках, заслышав шаги мужа. Торгрим подошел и взял полотенце. Налив воды в таз, она добавила немного мыла и принялась умываться. Выпрямившись, девушка обернулась. Улыбнувшись, муж мягко вытер ее лицо и обнял, потянувшись к губам... Мир был восстановлен...

Утром Рика проснулась от бьющего в глаза солнца. Потянувшись, она улыбнулась и повернула голову к колыбельке. Ребенка не было. Недоуменно нахмурившись, девушка встала и быстро оделась. Потеря нашлась на крыльце

в руках Гранта. Сидя с малышкой на коленях, он улыбался ей и что-то напевал. Торгрим, сидя на чурбачке, обтесывал чурочки для бани. Завидев маму, Артиша громко захныкала.

– О, а вот и мама, - улыбнулся Грант, протягивая малышку Рике. – Мы тут проголодались, Рикуль. Все трое. Решили тебя не будить, ты всю ночь не спала, Торгрим сказал. Вот и забрали кроху, чтоб ты подремала еще. Нянькаемся по очереди. То папа, то я. Забирай свое сокровище. Мне сарай надо доделывать. И еще она пеленки намочила. Мы ее переодели, а грязные в корзине в кухне. На свое чудо, нам работать надо. Через часик придем питаться.

Рика взяла малышку, нежно чмокнув ее в носик. Девочка заулыбалась. Поставив на кухне люльку, она занялась приготовлением обеда и стиркой. Парни тем временем занимались намеченной на сегодня работой. Идиллию прервал веселый окрик:

– Эй, работнички! Гостей принимаете?

Парни обернулись на голос. Возле ворот стояла Рутиэль в легком зеленом плаще с капюшоном, прикрывающим необычные для этих мест белые волосы. Она слегка улыбалась, заглядывая в щель между досками. Грант отложил топор и пошел открывать. Распахнув створку ворот, он присвистнул: лошадь Ру была навьючена добрым десятком тюков. Не менее нагруженный мул стоял рядом, фыркая, когда особо назойливая мошка попадала в нос.

– Эмм. Это что? – кивнул на поклажу подошедший Торгрим. Грант хмыкнул:

– Полагаю, подарки. Что она еще могла приволочь? Заводи животную, разгружать будем. Чего у тебя тут?

– Да так, по мелочи, - отмахнулась Ру, обнимая подошедшую Рику и отбирая у нее малышку. – Привет, Луинур. Какая ты красивая!

– А где Муха? – спросила любопытная Рика. Рутиэль улыбнулась:

– В лесу остался. Не любит он жилье людей, если это не мой дворец. Так, Рика, я тут малышке привезла кое-что, разбери. А вон в той корзинке для Луинур домашние любимцы. И дайте поесть, я голодная, как Муха.

– Ой, какие хорошенькие! – заворковала Рика, достав из корзины двух очаровательных котяток, рыжего и черного. Оба котеныша были умилительно пушистые и глазастые, милые, как все малыши. – Пойдем, я как раз приготовила обед. И ребятам покушать надо. А потом разберем подарки, - Рика направилась к дому. Парни споро перетаскали свертки в комнату и уселись за стол в компании принцессы. Рика, извинившись, откланялась – нужно было покормить и уложить Артишу. Убаюкав малышку, она принялась за подарки. И ахнула: чего только не привезла щедрая Рутиэль! Куча пеленок, детской одежки, игрушки лет до пяти как минимум. Красивая колыбелька – резная, покрытая лаком, с подвешенной к верхней перекладине игрушкой. В последнем свертке оказалось четыре платья для самой Рики. Красивые, изящные, из дорогой ткани. В последнее платье был завернут футляр, в котором лежали изумительной красоты драгоценности: колье, браслет и кольца. Рика улыбнулась – куда ей такую роскошь? Она и раньше-то не была светской дамой. А уж теперь-то, на глухом хуторе... Ладно, фыркнула она, убирая платья в шкаф. Мужу глазки строить буду в этих нарядах. Хотя ему хоть в мешковину нарядись – все равно смотрит горящими глазами.

Вечером устроили новоселье. Общими силами дом привели в порядок и сделали пригодным к жилью. Для последнего этапа ремонта нужны были строительные материалы, за которыми назавтра собирались ехать Торгрим и Грант. Рутиэль не спускала

с рук Артишу-Луинур, качая и баюкая ее. Купать ее она тоже собралась сама. Рика, улыбаясь, разрешила, сказав, что сама пока перестирает запачканные за день пеленки. Грант, вышедший закрыть на ночь калитку, чтобы Акела не бегал на луг и не пугал корову, вернулся с полдороги и сдавленным от смеха голосом сообщил, что к ним опять гости. Рика и Торгрим, насторожившиеся было, по лицу Сокола поняли, что ничего страшного в визите нет, и вышли встречать. Завидев во дворе привязанного уже Яка Сигмара, навьюченного до предела, а также большую повозку, заставленную какими-то ящиками и клетками с домашней птицей и кроликами, Рика сползла по стене в приступе беззвучного хохота. Торгрим, сам сдерживая усмешку, помог ей встать. Невозмутимый Сигмар, попыхивая вишневой трубкой, скомандовал разгрузку. Вместо отдыха пришлось поработать еще. Помогал разгружать глухонемой слуга, привезенный Сигмаром. Он коротко объяснил, что когда-то помог парню, а теперь тому надо спрятаться на время. Вот и поработает по хозяйству. Руки откуда надо растут.

Когда наконец закончили, Рика с облегчением поняла, что голодная зима им не грозит. Погреб под завязку забит соленьями, мясом, овощами. На полочке в кухне лежат приправы, а в коробе – семена на весну. В свежеотремонтированных сараях хрюкают, крякают, мычат и кудахтают будущие супы и пироги. В кладовке сложены доски и прочие материалы – а значит, осень они встретят во всеоружии. Сигмар сказал, что видел по дороге неплохой глиняный карьер и завтра собирается отправиться туда, потому что нужно переложить печь, а, кроме него, никто этого делать не умеет. С шутками и смехом наконец разбрелись спать. Ру уложили в маленькой комнате, будущей детской, а Грант и Сигмар расположились во флигеле.

Утром работа закипела снова. Парни работали во дворе, девушки занимались домом. Рутиэль взялась за занавески и накидки на мебель. Рика, перестирав вещи малышки и гостей, принялась готовить.

– Торгрим! – окликнула она мужа, проходящего мимо с охапкой досок в руках. – Заруби мне курицу, пожалуйста. Я суп сварю.

Парень кивнул, отнес доски и пошел к сараю за курицей. Положив квочку на деревянную плаху, он одним ударом отсек ей голову и протянул жене, как вдруг обезглавленная птица вырвалась и заковыляла, капая на землю кровью, в сторону калитки. Внезапно свистнула стрела, и безголовую беглянку пришпилило к повозке, мимо которой она как раз пробегала. Грант, Сигмар и Рика недоуменно обернулись к Торгриму, опустившему лук. Грант удивленно поднял бровь и хмыкнул.

– Ну чего вы? – смутился парень. – Оно само получилось. Я как-то и не подумал даже...

Дружный хохот вспугнул стайку воробьев, расположившихся на заборе. После обеда Сигмар собрался за глиной, а Рика и Рутиэль отправились купаться в обновленную баню.

– Рика, смотри, что я нашел! – позвал Сигмар, вернувшись через пару часов. Перемазанный глиной, но довольный, он сгружал с повозки ведра с этим ценным материалом, а затем кивнул на стоящие отдельно соты и несколько ведер меда. – Там такой улей огромный! – вдохновенно рассказывал Порядок. – Ты ж знаешь. Я пчел с детства люблю. Вот, набрал меда. Будете зимой чай пить. И соты – хорошее лекарство. Прибери, я пока глину отнесу да вымоюсь.

– Я уберу! – поспешно пообещал Торгрим, хватая первую баклажку с медом. Рика пожала плечами и вернулась в дом. Позже Грант шепнул Сигмару, что предусмотрительный Торгрим припрятал втайне от жены часть меда и собрался приготовить хмельной напиток на Праздник Коляды. Мужская солидарность приняла решение не сдавать хитрюгу Рике.

За чаем Ру вдруг вспомнила кое-что важное.

– Торгрим, сними амулет ненадолго, - попросила она. Удивленный Торгрим отставил чашку и недоуменно уставился на нее.