Вопреки разуму, по велению сердца
Шрифт:
– Ничего, что я тут кормлю? – вежливо осведомилась она, сдерживая усмешку. Гости спокойно расселись в креслах. Только Рутиэль подошла и пристально уставилась на Артишу. Малышка отвлеклась от маминой груди и ответила глубокомысленным взглядом. Клелия тут же набросила на Рику льняную накидку, пряча ее от всеобщих взоров. – Мне кто-нибудь объяснит, по какому поводу высокое собрание? – иронично поинтересовалась девушка. Остроухая воительница отобрала у нее малютку и села рядом. Девочка даже не подумала возмущенно вопить, повозилась и притихла в руках принцессы. Рика озадаченно хлопала глазами.
– Слушай меня, Рика, - мягко начала Рутиэль. – Я приехала, чтобы дать твоей дочери имя, какие дают у нашего народа. Она должна носить два
– Приветствую тебя, Луинур, дочь народа Северных медведей, - торжественно произнесла Рутиэль, встав и держа малышку на вытянутых руках. – Я обещаю хранить твою жизнь до самой твоей смерти, даже если меня не будет в живых. Я всегда буду рядом. Когда тебе исполнится пять лет, я приду, чтобы начать твое обучение. Я отдам тебе все, что умею сама. Кроме того, я дарю тебе Амулет истинного лица. Он придаст тебе способность видеть истинную сущность любого, кого ты захочешь понять. Ничто не скроется от твоего внутреннего взора. Karalimbrya ma voane, taramilla de borghe, ta lu ce den!
Рика расширенными глазами смотрела на это действо. Когда Рутиэль замолчала и повесила Артише-Луинур на шею амулет в форме треугольника с загадочным рисунком, выложенным мелкими синими камушками.
– Постойте. А меня кто-нибудь спросил? Это моя дочь, на минуточку! – возмутилась она, отнимая малышку. Кроха хлопала глазами, но не плакала. Торгрим пересел на кровать, к Рике.
– Маленькая... Погоди сердиться. Ты назвала дочку Артишей – в честь сестры. Как ты думаешь, имя влияет на характер? Мы говорили про это. Помнишь? Влияет, - мягко начал он, обняв ее. – Артиша была воином. И наша дочь будет похожа на нее. Прости меня, я, наверное, не должен был решать один... Но когда я был у Рутиэль, я обещал, что мы отдадим Артишу в ученицы ей. Она будет ее крестной. Как у тебя Сигмар.
– А... да как ты мог? – задохнулась от ярости Рика. – Кто тебе разрешил в одиночку решать судьбу нашей дочери?? Кто...
– А ну-ка помолчи и послушай меня, - вмешалась Дейдере, до сих пор молча слушавшая. – Прекрати вопить для начала. Вспомни, что тебе говорил Жрец Авроры. Девочка необычная. И ее ждет великая судьба. Прекрати квохтать, как наседка над цыпленком, и подумай. Когда она подрастет, ты поймешь, что это не простой ребенок. В ее характере соединились перекресток судеб, непреклонность отца, мужество сестры, храбрость деда и любовь матери. Она очень сильная девочка. Эту силу ей дала верность всех тех, кто составляет ее семью – живых и мертвых. И этот амулет – его просто так никто не получает. Он правда очень сильный. Запомни... Впрочем, ты уже должна была понять. Мир полон не только сказок. Но и предательства. И боли. Учи дочь видеть в людях не только хорошее. Правду надо видеть. Амулет поможет ей в этом. И поверь – ей уготована особенная судьба.
– Это моя дочь, - заплакала Рика, прижав к себе ребенка. – И я не хочу отдавать ее. Я не хочу, чтобы она была воином. Я уже потеряла сестру, которая бредила сражениями – и в итоге погибла в одном из них. Я потеряла отца... И не хочу терять дочь. У меня никого нет, кроме нее и Торгрима. Я...
– Ты меня послушай, девочка, я тебе зла не желаю, а жизнь-то знаю, - мягко, но непреклонно перебила ее Дейдере. – Вспомни, о чем ты молила Асура.
– Чтобы он спас Торгрима. Чтобы мой любимый вернулся ко мне, - опустила голову девушка. Торгрим взял малышку, баюкая ее. Клелия притаилась тихонько в уголке, не решаясь уйти и стараясь не привлекать внимания участников этой явно важной беседы. Сигмар молча постукивал ладонью по колену, не вмешиваясь в разговор. Но по его лицу было видно, что он на стороне Рутиэль. Рика, бросив взгляд в поисках поддержки, увидела лишь теплую улыбку и прочла в глазах совет не спорить.
– Ну и что ты теперь
– Но почему Артиша? – вскрикнула заплаканная мать. – Почему платить надо моей дочерью?
– А что, плата так велика? – невозмутимо закинула ногу на ногу Дейдере. – Тебя заставляют принести ребенка в жертву? Всего лишь предлагают сделать ее сильной. Чтоб ни один подонок не посмел поднять на нее руку. Чтобы она была сильной и храброй. А уж как применить это – решать ей.
– Я не позволю! – сжала зубы Рика. – Я не отдам вам малышку! И не смейте называть ее этим глупым именем!
– Не стращай мои коленки, они с рождения трясутся, - расхохоталась Дейдере. – Девочка, ты еще пеленки пачкала, когда меня первый раз пытались испугать. Я с тобой спорить не буду. Все равно ты уже ничего не сможешь изменить. Обряд совершен, Артиша посвящена. И Луинур – великолепное имя для такой синеглазки. Оно означает «синее пламя».
– Я буду спорить! – упрямо вскинула голову Рика, не желая смиряться. Пеленка, которую она нещадно терзала во время разговора, треснула. Клелия тихонько отобрала ее и вернулась в уголок. Достав из корзинки иголку и нитки, она принялась зашивать прореху, затейливо изображая на ней цветочек. Дейдере усмехнулась:
– А я нет. За меня твоя Артиша поспорит. Когда подрастет и научится ходить и разговаривать. Последний совет: не ломай ее. Не пытайся переделать так, как ты хочешь. Нельзя удержать ураган. А в том, что Луинур будет ураганом, я отчего-то не сомневаюсь. Я ухожу, - встала повитуха. – Когда проревешься и остынешь, подумай над моими словами. И не вздумай упрекать Торгрима в данном слове. У него не было выхода. Устами Рутиэль тогда говорили боги. А с ними не спорят. Удачи тебе, девочка.
Рутиэль улыбнулась Артише и последовала за Дейдере. Следом вышел и Сигмар, так и не произнеся ни слова. Клелия испарилась вместе с ними. Рика и Торгрим долго молчали, не решаясь заговорить. Атмосферу разрядила Артиша-Луинур, намочившая пеленки и штаны отца, неосмотрительно положившего ее на колени. Рика, забыв про слезы, вскочила и раздела малышку, тут же перепеленав ее. Пока возились с неожиданной «катастрофой», эмоции остыли. В глубине души Рика понимала правоту Рутиэль и Дейдере, но вслух не желала этого признать. Пожалуй, упрямство Артиша унаследовала не только от отца...
Через две недели в Храме Анкора собралась небольшая толпа. Сигмар с Артишей на руках и Клелия стояли у входа, ожидая карету с молодыми. В храме негромко переговаривались приглашенные – воины кланов Бусидо и Тасманианс. Джо-Джим задумчиво смотрел в окно, Кабриолетт о чем-то шептался с Кент34, Попуштанкин молча сидел на скамейке, задумчиво постукивая пальцами по рукоятке меча. Рутиэль флегматично грызла яблоки, скармливая огрызки Мухе. Священница Муленруж, приглашенная для проведения церемонии, сидела в келье, ожидая начала. Наконец карета остановилась у входа, и какой-то парень, неуловимый для взглядов, помог выйти невесте, одетой в праздничный облегающий сарафан из алого льна, украшенный окантовкой и лентами. Снизу из-под подола выглядывала белоснежная рубаха. Бретельки сарафана скреплялись красивыми фибулами, подарком Сигмара. А на шее красовалось ожерелье из разноцветных бусин. Сияющие глаза, светлая улыбка, слегка прикушенные от волнения губы – юная новобрачная мгновенно притянула все взгляды. Почему-то никто из гостей, кроме Сигмара и Клелии, не мог увидеть лица жениха. Как-то само собой получалось, что взгляд упирался куда угодно, кроме лица – в праздничную синюю рубашку, расшитую по вороту и рукавам, в легкий плащ, накинутый сверху – но выше гривны с 8 бусинами рассмотреть его не получалось. Впрочем, гости не сильно переживали по этому поводу, завидев сигнал Муленруж к началу церемонии. Рика и Вейзмир, держась за руки, подошли к алтарю. Негромко прозвучал гонг, и свадьба началась. Рика безумно волновалась, то и дело хватаясь за руку жениха, и он что-то шептал ей, улыбаясь.