Вопреки судьбе

Gannel

– Вы носите его при себе? – прошептала девушка. – Но вы… вы сами выпили его?

Атос промолчал – и это ясно сказало Лизе, что нет: врать он не может, говорить правду не хочет.

– Граф, вы должны! – девушка, забывая о собственной слабости, приподнялась у него на руках.

Но не договорила, сообразив, что у Атоса, возможно, есть причина так поступить. Надо быть глупцом, чтобы не понять, что он хочет умереть. Давно хочет. Просто

не самоубийца, чтобы пустить себе пулю в лоб, а вот так – когда судьба приведет к гибели – он вполне может и будет даже рад. Стоит только вспомнить, что он продолжал пить вино бутылками, хотя врач просил его воздержаться от этого.

Мишель уже появилась на пороге с новой бутылкой, граф рывком забрал у нее, плеснул в поданный стакан вина и бросил туда же противоядие.

– Не буду! – Лиза из последних сил уперлась руками в грудь Атосу, отворачиваясь. – Сначала вы – потом я. Иначе не буду.

Говорить было тяжело, силы уходили, поэтому пришлось сделать паузу.

– Вы же христианин? Господь дает вам шанс спастись… Иначе вы будете… самоубийцей.

Атос помедлил. Но, рассудив, что она права, спокойно сделал пару глотков.

– Ваша очередь! – бокал был придвинут к губам девушки столь решительно, что Лиза поняла – попробуй она только что-то возразить, ей вольют это силой.

Хотя возражать ей было и нечего, противиться она больше не собиралась, послушно выпивая «лекарство».

Странно, думала она, погружаясь в сон, у нас пить таблетки с алкоголем нельзя. Ну, по крайней мере, не все… Или можно, но говорят, что нельзя? Или тут просто вино слишком слабое, поэтому можно? Или это все же такое особое противоядие?.. Или…

***

– Граф д’Орбье – возможно, вы знаете о нем – велел следить за этой женщиной повсюду, - рассказывал бродяга. – Один мой товарищ следил за ней у основного входа, а я – у задней двери. Она и внимания не обратила на пьяного нищего, выбежала из двери, плащ поправила – и пошла, пытаясь подражать старухе. Сейчас уже за городом. Ну да мой товарищ ее должен был довести вплоть до убежища – я ему условно просвистел, когда она за калитку вышла. А он не упустит, будьте покойны!

– За городом, значит? – вздохнул милорд, понимая, что временно погоню придется отложить.

– Да вы не волнуйтесь, едва светать начнет – он будет у ворот, если только можно будет уйти, оставив временно эту женщину без присмотра.

– Ну а обо мне откуда известно? – все же уточнил подозрительный гасконец.

– Граф описал вас и ваших друзей, - пояснил бродяга. – Только вот этого господина среди них не было, - кивок в сторону лорда Винтера. – И сказал, что если кто-то из вас появится рядом, сообщить о том, где будет женщина.

– Значит, он это предвидел? – пробормотал д’Артаньян себе под нос. – Но как?! Откуда?!

– Мы будем у ворот на рассвете, любезный, - закончил разговор с бродягой лорд Винтер, видя, что гасконец занят своими мыслями.

Человек д’Орбье ушел.

– Идемте спать, господин д’Артаньян, - милорд внимательно следил за молодым человеком, но тот, погрузившись в свои размышления, так и не реагировал ни на что вокруг, поэтому пришлось взять его под руку. – Идемте. Увы, сегодня мы ничего сделать не в силах. Нам придется встать задолго до рассвета, чтобы не терять времени даром.

***

Как и обещал бродяга, его товарищ ожидал у ворот, едва только первые лучи солнца показались над землей.

– Едемте, господа, - объявил человек д’Орбье, вскакивая в седло.

О лошадях для него и его товарища позаботился милорд, чтобы быстрее добраться до места, где остановилась Миледи. Поэтому до нужного места добрались скоро, правда, спешились раньше, привязав лошадей, и остаток пути проделали пешком.

– Это тут, - проводник кивнул на небольшой одинокий домик.

Будто в подтверждении его слов на пороге появилась Миледи. Она обошла здание по кругу, внимательно осматриваясь по сторонам, но преследователей, скрытых густыми зарослями, не заметила. Правда, что-то почуяла, потому что потянулась к стилету на поясе.

– Она куда-то собралась, - прошептал бродяга. – Я прослежу…

– Нет! – отрезал д’Артаньян, хмурясь. – Она уже больше никуда не направится!

Миледи, кажется, услышала что-то, потому что вновь замерла, схватилась за рукоять оружия…

– Это не поможет вам, мадам, - сухо бросил гасконец, выходя к ней с обнаженной шпагой в руке.

Леди Кларик испуганно отшатнулась – но ее немедленно со всех сторон окружили другие мужчины. Она не знала никого из них, кроме деверя, но одно его присутствие ее пугало больше всех других.

Миледи в бессильной ярости опустила вытащенный было стилет: одной ей против них не справиться, а направить сталь себе в сердце не хватало духу.

– Что вам нужно? – прохрипела она.

– Поговорить, любезная сестра, - усмехнулся лорд Винтер. – Зачем вы так скоро покинули меня, не дожидаясь? Я и не рассчитывал на такую удачу – встретить вас еще до того, как доберусь до Парижа.

Леди Кларик молчала, гадая, что все же известно деверю, а что нет. От этого зависело, как ей дальше следует вести игру. Зря она выхватила стилет, ведь всегда знала, что это не ее оружие. Сейчас надо исправить ошибку, доказав, что она – сама нежность и слабость.

<