Вопреки всем запретам
Шрифт:
– Идем, - хмыкаю я, понимая, что отказать ему точно не смогу.
В ванной, помогаю ему снять с себя разорванную на груди футболку. Действуя аккуратно, стараясь не зацепить случайно пальцами израненное тело, изо всех сдерживаю подступающие слезы. Не хочу давать ему повод думать обо мне как о слабачке. А самой даже представить страшно, что должен был делать отец, чтобы так изодрать одежду на нем. Сняв футболку вижу на груди многочисленные царапины и ссадины. Пока Рома справляется с джинсами, я открываю кран в душевой и настроив воду, зову его. Рома послушно встает под воду и болезненно морщиться от боли. Я понимаю, что самому ему не справиться и сняв с себя одежду, присоединяюсь к нему. Подняв на меня уставший взгляд, не говоря ни слова, он притягивает меня к себе.
– Ром, может не сейчас? – пытаюсь вразумить его, понимая к чему ведут его ласковые поглаживания моих бедер.
– Как никак нас Андрей там ждет, да и вообще время не походящее, - отрываюсь от него, заглядывая в глаза.
– Чертенок, не будь такой жестокой, - хнычет Рома и снова накрывает мои губы поцелуем. Снова отрываясь от его губ, я провожу кончиками пальцем по его лицу, наблюдая как вода смывает кровь с его лица, падая к нашим ногам багровыми потоками. Слегка дотрагиваюсь до гематомы на скуле. Он ойкает, и смотрит на меня доверчивым взглядом. А потом дотронувшись до моего подбородка оттягивает нижнюю губу из захвата зубов. Я и не заметила, что кусаю ее до крови.
– Все хорошо, Оксан, не плач, я ведь обещал, - целует он меня, смывая ручейки влаги с лица. А я отдаюсь в его власть, не думая ни о чем. Рома словно забывает о своих ранах, крепче прижимая меня к себе. Он ласков и нежен. Подсаживает меня на руках, а я обвиваю его талию ногами. В этот раз у нас нет долгих прелюдий и нежности. Он входит в меня быстро и на полную мощность. Именно так, как хочется нам обоим. Для того чтобы прийти в себя от случившегося ужаса. Он ищет во мне убежище, а я, не жалея себя даю его. К моменту оргазма, я уже теряю себя во времени и пространстве, так что роме приходится накрыть мой рот ладонью, дабы нас не услышали. Меня накрывает стремительно, мощно и сокрушительно. Впрочем как и его. Отдышавшись в течении нескольких минут, я беру в руки мочалку и гель для душа. Аккуратно, обстоятельно вымываю мочалкой его тело. После чего, закутавшись в полотенце, подаю ему. После долгого, благодарного поцелуя, посвежевший и повеселевший Рома вытягивает меня в гостиную. Я успеваю одеться, а он всего лишь в набедренной повязке из полотенца. Проходим к своему месту на диване под подозрительный улыбающийся взгляд Андрея.
– Андрюх, принеси аптечку, - командует ему Рома, на что тот молча встает и уходит из комнаты. Через пару минут возвращается пластиковым коробом. Ставит его передо мной на столик и садится на прежнее место. Достав нужные медикаменты, я аккуратно, обрабатываю гематому и царапины на лице, руках и груди. Рома героически терпит мои процедуры, только изредка морщится от боли. Делаю я это, с замиранием сердца. Чувствуя, что вот – вот расплачусь, отворачиваюсь от Ромы, говоря ему что все готово. Сделав вид, что не заметил моей слабости, рома тихо благодарит меня и встав с дивана направляется к своей сумке. Выудив оттуда свежую футболку и чистые спортивные штаны, переодевается. Я целую его и оставив мужчин наедине, отправляюсь на кухню для приготовления ужина.
Кухня у Андрея очень просторная, выполнена по последней моде. Открыв холодильник, несколько минут молча изучаю содержимое. Он, оказывается, очень запасливый парень. Чего тут только нет… полный холодильник разнообразных продуктов. Обдумав план действий, вытаскиваю из морозилки тушку цыпленка, и, поставив ее в микроволновку на режим разморозки, начинаю заниматься овощами. Из-за непрекращающейся дрожи в руках, готовка протекает медленней, чем хотелось бы. С ножом вообще история грустная. Два порезанных пальца по итогам нарезки овощей на салат. Поставив курицу и картофель в духовку для запекания, решаю немного отвлечься и набрав маму, объясняю ей сложившуюся ситуацию. Мама, крайне негативно высказывается насчет моих ночных отсутствий дома, но в итоге все равно сдается и дает мне свое разрешение на еще одну ночь. Сашке решаю не звонить, потому что с подругой двумя совами не отделаешься. написав ей сообщение, кладу телефон на столешницу, а сама отправляюсь в коридор проверить как там ребята. По пути в гостиную слышу обрывок их разговора. Знаю, что так нельзя, но любопытство сильнее совести.
– Вот это он тебя отдела хорошо… Из-за малой? – слышу голос Андрея и останавливаюсь, затаившись на середине коридора.
– Да…если вкратце у него теперь нету сына…, - хмыкает Рома, стараясь придать своему голосу пренебрежительный тон. Но тут и слепой увидит насколько ему тяжело.
– Может зря ты так, сгоряча?
– Не зря. Надоело мне марионеткой быть. У него бизнес, а мне с крокодилихой потом всю жизнь свою провести…, - нервно смеется Рома.
– Не с крокодилихой, а с ведьмой рыжей, - уточняет Андрей и заливается смехом.
– А если серьезно… ты бы видел его рожу удивленную, когда ответку от меня выхватил. Я ему хорошо так заехал, - довольным тоном говорит Рома.
– Представляю. Слушай, впервые же отпор дал. Со скольки он тебя колотит?
– С рождения наверное, - грустно смеется Рома.
– Да, помню как в одиннадцатом классе ты лицом ступеньки считал, когда твой батя пришел раньше домой и застукал нас прогульщиков с пивом, - протягивает Андрей, а у меня мурашки по коже табуном и сердце кровью обливается.
– Да, частенько хотелось из дома уйти, - столько грусти в его голосе.
– Блин, чувак, хреново…
– Забей, теперь это в прошлом.
– Мужик, - хохочет Андрей и судя по звуку, дает «пять» Роме.
Я тихонько ухожу на кухню, бесшумно глотая слезы. Это же каким надо извергом быть чтобы над ребенком своим так издеваться? Неужели у него так все детство было? А его мать? Куда смотрела эта женщина? Боже, теперь я понимаю, что он имел ввиду тогда в машине после нашей ссоры, говоря о том, что отец так просто его не отпустит…Я ведь и представить себе не могла, что он будет угрожать ему физически. Закончив приготовление ужина, накрыв на стол, я бегу в ванную и судорожно привожу себя в порядок, чтобы не было и намека на слезы. После чего, появившись в гостиной, зову ребят к столу. Улыбаюсь им, а про себя даю зарок быть сильной, и не расклеиваться.
При словах об ужине, Ромка, словно и не был ранен, бежит с Андрюхой на перегонки в сторону кухни. Словно голодные чайки, буквально за минут десять они уничтожают все съедобное на столе, после чего их лица озаряет довольная, сытая улыбка. Чему я несказанно рада. Андрюха, который как я поняла питается исключительно едой быстрого питания, сокрушается на тему того, как хорошо иметь дома под рукой такую хозяйку. На что я ему говорю, что можно наконец поумнеть и завести себе постоянную девушку. В ответ друг удостаивает меня только пренебрежительным смешком и фразой: Да что ты понимаешь вообще в свободе? Ромка, сидя рядом и слушая наш спор, только тихонько посмеивается и ленивыми движениями поглаживает мою спину.