Вопреки всем запретам
Шрифт:
– Что ты скромная девочка с улицы, что шмотки твои из местного торгового центра, что нет на тебе никаких наворотов искусственных, что тачки у тебя нет… Ты не богатая зажравшаяся телочка, или чего хуже охотница за богатыми кошельками…ты просто непосредственная, необычная, смешная и красивая. И я получаю от этого кайф.
– Ух ты… - я как та рыба, выпущенная на берег, несколько секунд просто открываю и закрываю рот не издав ни звука. Я конечно поражена его дедукцией, но как то, честно говоря, неприятно когда тебе в лоб говорят, что одеваешься ты в рыночные шмотки…
– Ладно, - наконец-то обретаю способность говорить , - Но тогда тем более зачем все? ведь деньги всегда идут к деньгам, такой как ты должен быть с равной…это не я придумала, это закон вселенной…закон равновесия..
Он смеется.
– Я смотрю ты мысленно поженила нас и нарожала кучу детишек?
– Хм…пока только одного, а что это плохо? – делаю вид дурочки. Всегда нравилась эта способность… выручает в любой непонятной ситуации сто процентов.
– Милая, мне всего двадцать пять, у меня вся жизнь впереди. Кругом куча вариантов. Я приду в клуб, щелкну пальцем и выстроиться очередь…
– Ладно, вот сейчас ты просто уничтожил мое самомнение…, - наигранно хватаюсь за голову в знак глубокой печали.
– Втоптал?- он издевательски выгибает бровь и смеясь подает мне салфетку. Я беру ее в руки и демонстративно громко сморкаюсь.
– Окончательно и безповоротно, - для закрепления эффекта шмыгаю носом. После чего следует новый взрыв хохота. На нас уже начинают оборачиваться другие посетители ресторана. Похоже нас скоро попросят удалиться.
– Ну так что, друзья? – стараюсь сдержать смех и казаться серьезной.
– Друзья, которые ходят на свидания…- говорит этот наглец и лыбится во все 32.
– Ладно…
– И целуются. – продолжает он. Я же начинаю хмуриться… кто-то тут наглеет.
– Иногда, - выдавливает он из себя. А я комментирую: Какие мы щедрые сегодня, поглядите-ка.
– Очень редко, - уточняю, думая о том, что с таким хитрецом лучше установить рамки дозволенного.
– Ох, чувствую зря теряю время, - издевается он. А сколько-то скорби в голосе.
– Ну ты ведь не какой-нибудь слабак, бросать все на пол пути…, - забрасываю удочку и щурюсь в ожидании.
– Определенно нет.
Дальнейший наш разговор протекает более или менее спокойно. Он рассказывает мне о своей работе, о сотрудниках, о строгом начальстве. Я рассказываю о своей учебе, одногруппниках, о Сашке и даже немного о бабуле Розе. Оказывается, он учился в моем институте, и преподы у нас были общие. Вот уж насмеялись мы, обсуждая некоторых из них. Через час ему всё-таки позвонили и вызвали на труп…
Мы едем в его авто, я наслаждаюсь его близостью, негромкой музыкой, льющейся из приемника, мягкостью и нежностью кожаного сидения и запахом его парфюма. Но в то же время руки трясутся от волнения.
– А мне можно будет подойти посмотреть? – нарушаю я тишину
– Ты думаешь стоит? Там мало приятного, скажу тебе. Может лучше посидишь в машине? , - косится на меня Рома и в ожидании изгибает бровь.
– Ага! И пропустить все веселье?!Нет уж, спасибо, - хмурюсь и скрещиваю руки в замок. Раз я настроилась на труп, будет труп, - он смеется, не отрывая взгляда от дороги.
– Ты смешная
– Я пропущу твой обидный комментарий
Подъехав к нужной нам улице, Рома останавливает машину и мы выбираемся наружу. Весь тротуар перед нами заставлен машинами полицейских, скорой, довершает эту картину многочисленная толпа.
– Вау…закрытая вечеринка начинается.
– Пф.. – смеется Рома, доставая из кожаной папки какие-то документы.
– Что это? – указываю на листки бумаги.
– Бланки протоколов осмотра места происшествия. Он достает несколько листков и резиновые перчатки. Одевает последние на руки.
Мы подходим в центр толпы и я вижу тело мужчины, лежащее на животе прямо на асфальте. Картина скажу я вам не из приятных. Весь его правый бок и часть асфальта под ним залит кровью, майка в этом месте из серой превратилась в темно бурую. Его голова запрокинута и находится под неестественным углом, рот раскрыт в немом крике, впрочем как и глаза. Меня пробирает дрожь, но я стараюсь не подавать виду. Как странно устроена жизнь, в то время, как мы с Ромой приятно проводила вечер, ужинали в дорогом ресторане, здесь, на другом конце города человека лишили жизни. Был человек, и нет его. Лежит теперь только его хладное тело на обозрение всем желающим зевакам. К убитому походит какой-то мужчина в гражданской одежде и перевернув его на спину, поднимает майку, закрывая тому лицо. Я в оцепенении смотрю на рану на животе убитого, из которой торчит нож. Подпрыгиваю на месте от испуга, когда кто-то сзади хватает меня за локоть.
– Девушка, вам нельзя здесь находиться,- тянет меня в сторону полицейский.
– а.. – верчу головой в поисках Ромы, и нахожу его чуть поодаль, разговаривающим с двумя полицейскими.
– Я вместе с ним, - указываю пальцем на Романа.
– Да, да, я тоже с ним, девушка, сказано же здесь нельзя находится посторонним.
Я уже успеваю отчаяться, потому что полицейский все активнее выпихивает меня за ограждение, как Рома оборачивается в мою сторону и замечает меня. Махнув головой, извиняясь перед собеседниками спешит в нашу сторону.
– Эй, старлей, девушка со мной, - он показывает удостоверение полицейскому и взяв меня под другой локоть уводит от него.
– Мир, прости, но я сейчас буду немного занят, не смогу проследить за твоей безопасностью.
– Э…все нормально, работай, я буду твоей тенью, обещаю, что не отвлеку больше
– Так, - он улыбается мне, но улыбка какая-то рассеянная, не касается глаз. Он окликает мужчину, который только что проводил какие-то манипуляции с трупом.