Вопреки всему
Шрифт:
– Смотрю, Сабрина, - я назвал ее полным именем, потому что хотел ощутить его на языке, попробовать, таким ли горьким оно будет на вкус, как я надеялся. Конечно, нет. Как я и предполагал, все, что я говорил, касаемо Бри, пробуждало сладкие воспоминания, и, словно у собаки Павлова, мой рот наполнился слюной.
– Прошу, не испытывай ко мне ненависти, Хоуторн, - она словно умоляла, называя меня полным именем. Из ее уст мое имя звучало жестко.
– Хоук, - поправил я,хватая пиво.
– Ты потеряла право как-то иначе меня называть с той минуты,
Она потупила взгляд, а на ее щеках проступил румянец.
– Я не хочу быть здесь, так же сильно, как и ты. Мы можем просто записать песню и покончить с этим?
– Да, конечно. Они ведь заставляли тебя подписывать контракт под дулом пистолета?
– спросил я, делая очередной глоток пива.
Она прищурившись посмотрела на меня.
– Ты не знаешь причин, по которым я подписала первый контракт, или этот. По большому счету, ты не знаешь меня. Больше не знаешь.
– Что ж, по крайней мере мы согласились в одной вещи, - я сорвался. Но в ней до сих пор был огонь. Я последние три года наблюдал, как в ней гасла искра, спрашивал себя, какого черта они с ней сделали. Ее плечи поникли, одно кремовое плечико выглядывало из декольте. Бри сделала пару шагов ко мне, затем, подумав, отступила к холодильнику.
– Как это может на нас повлиять?
– Что ж, пожалуй, другого пути все равно нет?
Предложение Чэда трахнуться с ней было отклоненно мною так же быстро, как и появилось. Годами я пытался забыть ощущение ее тела под моими ладонями, вкус ее губ, и я был бы дураком, если бы снова повелся на нее.
– Не знаю, - тихо ответила она, прислонившись к двери кладовой.
– Я думала об этом тысячу раз, искала выход.
– Что было самым хреновым?
– спросил я, начиная ненавидеть чувство, осевшее в моем желудке. Она пожала плечами.
– Ты перестаешь со мной общаться, или делаешь все не так, как обговаривалось, и выставляешь меня в неловком свете перед всеми зрителями.
Зная, как она реагирует на толпу, я представлял, что для нее это был худший кошмар. Допив пиво, я двинулся к ней, пока между нами не осталось лишь пары шагов.
– А каким был самый лучший исход?
– тихо спросил я, истязая себя ожиданием.
– Ответить честно?
– Как всегда, - автоматически ответид я.
Мы так часто говорили друг с другом в школе, довольствуясь кратким разговором об окружающем нас дерьме, искали что-то настоящее. Бри вздохнула.
– Я извиняюсь, и ты прощаешь меня, говоришь, что ты думал об этом также часто, как и я.
Воздух застыл в легких. Блядь, я думал об этом, каждый день с тех пор, как она ушла. О том, что скажу, если увижу ее, посылал ее к черту, целовал ее тысячи раз, забывая о том, что она ушла и сильно ранила меня этим. Потребовался год, чтобы восстановиться, и я никогда не позволю этому случиться снова. Ни с ней, ни с другой женщиной.
Я шагнул вперед, заключая ее в ловушку, уперевшись
– И что ты хочешь теперь, Бри?
Она приоткрыла губы, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не сорваться.
– Я... Я уже не знаю.
В глазах Бри отражался страх, словно она знала, как близка была к тому, чтобы я трахнул ее на кухне. Я знал, что могу это сделать, поцеловать ее, водить руками по ее коротенькой юбочке, по гладким бедрам, и она не стала бы протестовать. Ее тело тянулось к моему, притянутое той же силой, что и мое.
Но ее ответ меня разочаровал.
– Забавно, девушка, которую я знал, - и до сих пор любил.
– ...знала, чего она хочет. Ей нравилось дарить всем радость, хотя другие частенько пытались ей управлять, но она всегда знала, чего хочет, и никогда не переводила на меня собственные глупости. Я надеялся, что эти годы могут помочь ей научиться давать отпор обидчикам, делать то, что хочет. Жаль видеть, что на самом деле ты опустилась.
Она удивленно распахнула глаза, и я уже пожалел о сказанном, когда увидел боль, которую она старалась скрыть.
– И я надеюсь, что ты не свяжешься с дерьмовой рок-звездой. Мы можем разочароваться.
Она уже разочаровалась.
– Ты еще ничего не видела, милая, - пообещал я пьянящим шепотом, который срабатывал с каждой поклонницей. Она задрала подбородок, и я твердо знал, что это значит, но все привело к тому, что ее губы лишь стали ближе к моим. Боже, я чувствовал ее дыхание на моих губах, и я хотел ее. Я не воздерживался последние пару лет - черт, я был далек от этого - но мне не доводилось чувствовать столь поглощающую потребность с тех пор, как... С тех пор, как она последний раз лежала подо мной, обхватив меня ногами за талию.
– Делай свое грязное дело, Хоук. Оно не будет чем-то из ряда вон выходящим.
И бум. Она буквально вернула нас к основной проблеме одним замечанием.
– Однажды ты встретишь того, кто разрушит твои чудесные жизненные принципы.
Она пожала плечами.
– Тогда я не стану переживать из-за этого. Я смогу найти что-то стоящее. Что-то настоящее.
Правда в том, что у нас уже это было, и она отступила - бросила меня.
– Эй, Хоук? Ой! Простите !
– выдохнула Бьянка, войдя в дверь.
Бри толкнула меня в грудь, но я не отстранился. Она хотела увидеть насколько плохи рок-звезды? Я покажу.
Не отводя взгляда от Бри, я открыл холодильник и достал две банки пива. Одну протянул ей.
– Тебе это нужно больше, чем мне. Расслабься.
Я отстранился, позволяя нам обоим прийти в себя.
– Что стряслось?
– спросил я у Бьянки, пока она прижимала к груди бумбокс.
Ее взгляд метался от меня к Бри, и я мысленно молился. Слухи о том, что я замутил с Сабриной Кэролайн во время написания совместной песни мог поднять продажи альбома "Хищных птиц", но для Бри это стало бы огромным черным пятном, а Бьянка была довольно ревнивой, чтобы очернить ее.