Вопреки. Том 2
Шрифт:
– Выпей, чтобы лучше спать. Тебе нужно выспаться...
Но я не хотела больше спать, только в меня всё равно влили снотворное, из-за которого я проспала больше 12 часов. Проснулась он шума в голове, но не подавала виду, чтобы не испугать никого своими странными симптомами. Завидев мою мертвеющую руку, асклепы начали твердить о заражённой плоти. Никогда не думала, что попаду в такую идиотскую до нелепости ситуацию, словно срисованную из фильма ужасов: я была слишком слаба, а меня держали трое взрослых мужчин, чтобы один из асклепов ампутировал мне руку.
Я не кричала, не плакала. Всё это удел тех, кто не знает, что делать или рассчитывает на других, а я давно знаю, что жаловаться - только время терять.
Честно говоря, мне казалось, что я всё ещё сплю, видимо поэтому я напала на своих. Разбросала по асклепиону воинов, державших меня, скрутила лекаря и распорола его же инструментом, который секунды назад предназначался для ампутации моей кисти, брюхо.
Не самый обдуманный поступок, но у меня рефлексы, доведённые до автоматизма, я защищаю себя! Зачем было ко мне лезть? Возможно, следует предположить, что моё бесконтрольное Альтер-эго выходит наружу в такие моменты, но я не уверенна, что здесь следует удивляться, я полностью на стороне любого своего проявления.
Когда я поняла, что происходит, кровь уже текла из этой пустоголовой дуры, а мой удар обычно меткий ровно настолько, чтобы смерть была быстрой.
Я посмотрела на свои окровавленные руки и на результаты своих действий. Меня раздирала ярость и миллион вопросов, среди которых: где мой отряд? Где, чёрт его дери, Расул? Кому подчиняются воины, которых я раскидала по асклепиону, ведь Расула я не вижу, а я... я - тут!
– Кто отдал приказ?
– рявкнула я им, но они смотрели на меня очень странными глазами, будто находясь под ЛСД.
Диалога не получилось, но ответ пришёл сам собой, правда на другой вопрос: беги, Алиса. Беги.
Я была слаба и плохо соображала, но одно я знала точно: меня чем-то напичкали, чтобы сдержать я не выздоровела, а в Форте Браска происходило что-то на гране съёмок малобюджетного голливудского ужастика с кошмарным сценарием. Допустим, то были выводы не самые зрелые, но инстинкт самосохранения не следует игнорировать никогда.
И тогда я убежала. Бежала под ночным дождём, в голове был шум, как и Форте Браска, где, по-видимому, подняли тревогу. Я промокла до нитки, несколько раз пыталась телепортироваться, или хотя бы заглушить шум в голове, но не выходило.
Пещера под водопадом оказалась как нельзя кстати, там я нашла своё маленькое укрытие от стражи, но не от шума в голове. Откуда эти голоса!? Это уже не окружающие воины, это что-то другое.
Тошнит, ужасно тошнит. Холодно. Отражение в зеркале мне лишь хмыкнуло со словами "Прости, здесь я тебе ничем помочь не могу! Привыкай". И я пыталась, честно, пыталась к этому привыкнуть несколько часов, прежде чем...
...Пространство вокруг сотряслось, но я ничего не услышала, потому что уши заложило. Сейчас я задыхалась без моих жизнь дарящих молний, которые почему-то не приходят. На меня смотрела пара глаз, но я не хотела смотреть в них, боясь обжечься изумрудами.
Хозяин.
Злой.
– Ты в конец головой ёбнулась!? Почему от тебя такая прорва ебучих проблем!?
– он кричит на меня, но я молчу. Ничего... ни стыда, ни уколов совести, - Ты убила асклепа! У нас нормальных по пальцем сосчитать, а ты их убиваешь! Что, блядь, мне теперь делать? Чем дыру заткнуть, мы же на военном положении! И какого хуя ты вообще возомнила, что можешь отбирать жизни без моего приказа!? Я здесь, блядь, обратите, Миледи, на меня свой взор!
Поднимаю пустой взгляд. Винсент Блэквелл сейчас готов меня побить, это видно. Я с трудом понимаю, что он говорит, потому что его перебивают мысли как минимум десятка непонятно откуда взявшихся людей.
– Мне жаль...
– только и говорю я, и слова откликаются на моей шее жгучей болью. Потому что я соврала.
– Смеешь врать мне? Нихуя не жаль тебе, ёбаный стыд! Как у тебя поворачивается язык мне врать?
– он замахивается на меня рукой, чтобы ударить, но сдерживается. Рука начинает источать жар, воздух вокруг неё плавится.
И вот уже кожа Хозяина горит. Я никогда его не видела таким злым... вот как у него проявляется бесконтрольная магия. От этого его гнева, мой медальон просто впечатывается мне в грудную клетку и выжигает кожу, а он мне говорит:
– Я никогда не жалел о содеянном, но сейчас я проклинаю день, когда заключил твой контракт!
Обуза. Вот кто я. Больно. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю запах своей же палёной кожи. Физическую боль я вытерплю, с ней я ещё могу концентрироваться, но в мыслях отрывки моих "осечек" и хаос голосов непонятных мне людей, словно слайд-шоу с тупой звуковой дорожкой. Почему я так Его подвожу? Почему у меня ничего не выходит?
Обуздав свой праведный гнев в виде огня, Он поднимает меня за плечи как тряпичную куклу. Какой сильный... и такой же злой. Когда Он прикасается ко мне, гул в голове прекращается, и контроль снова возвращается. Теперь мне стыдно, теперь я ужасаюсь как же я могла так поступить, но приходит и гнев! Как эти суки-лекари посмели ко мне приблизится!?
У Хозяина тоже в момент прикосновения лицо меняется, он морщится и отводит глаза, как будто ему противно. У меня ёкнуло сердце. Я ему противна, я приношу одни проблемы. И причина его злости - я. Вот где боль.
– Ебическая сила!
– выругался он, - Что за хуйня у тебя в голове? Откуда столько шума? И...тебе надо высушить одежду.
Что? Причём здесь одежда!? Но он мыслит быстрее и просто пропускает через меня тепло, что рождает его огненная природа. Сложно описать ощущения от первородного огня, это как домашний очаг, как ласковый огонь после долгой холодной ночи. Это тепло моего Хозяина.
Одежда на мне постепенно высыхает, и тут я понимаю, почему это нужно было сделать: на мне белая рубашка из тонкого хлопка, которая облепила моё тело и стала будто прозрачной.
Он отпускает меня, и снова возвращается шум.
Шум. Гул... как настраивать старое радио и словить сразу все волны. Это охренеть-как-неприятно! Я молчу, ничего не могу ему ответить, меня жутко тошнит. Просто смотрю на него, ловя каждое мгновение.
Я мазохистка. Но только присутствие Винсента даёт мне ощущение жизни. Всё сразу приобретает краски. И чёрт с ним, что краски мрачные, это всё равно придаёт смысл. Я чувствую... сейчас стыд, бессилие, безнадёжность, неволю и... дикое, просто невероятно меня поглощающее обожание к нему. Собственно, из-за последнего чувства остальные обостряются до предела.