Вопреки. Том 4
Шрифт:
Хотя... рано судить о наших отношения через день после признания. У нас с ним странная история, наполненная не менее странными событиями, я замужем за ним, мы живём в одной комнате почти два месяца, но с взаимностью в нашу жизнь пришло... стеснение. Целый день мы почти не разговаривали, потому что не знали, как и о чём, несмотря на былые интересные разговоры, в которых мы забывались, перескакивая на новые темы.
Он брал меня за руку, а на людях рефлекторно одёргивался, но меня это не обижало, наоборот забавно.
– Что?
– робко спросил он, наткнувшись на мой взгляд.
– Скажи, а у нас будет такой момент, когда мы сидим рядом, а ты зеваешь и типа нечаянно меня обнимаешь?
Он коварно захихикал:
– Возможно. Ещё можно попробовать незаметно вылить из твоего бокала что-нибудь мне на брюки и сурово сказать тебе "Какая ты неуклюжая! Это были мои любимые брюки!", а ты, переполненная чувством вины возьмёшь салфетку и...
– он зловеще улыбнулся.
– Смотри, чтобы это было не что-то ледяное, а то твоя фантазия ударит по твоему самолюбию...
– Ну, знаешь... если ты будешь тщательно вытирать, то конфуза не будет!
Он улыбался и смотрел на меня так, что у меня закружилась голова от желания. Сразу захотелось действительно пролить на него что-нибудь, но мы всё ещё... не перешли с возбуждённых переглядок на что-то серьёзное. Не знаю почему! Ночью нам не дал уединиться и даже просто поспать Энди, который не унимался, а я... не могу свалить его на Линду.
– Грёбаный Дэн Рид!
– выругалась я к 7 утра и с психом телепортировалась в Пемберли-Беркли, который знала лишь по видению о будущем, но с лёгкостью нашла игрушку, которую Энди рассматривал пятью минутами позже так самозабвенно, что Винсент перестал ругаться.
– Как хорошо, что ты есть...
– устало заговорил мой муж и лёг на диван, - Не думал, что с детьми настолько сложно!
– Стоп! Ты же настаивал на детях! Испугался?
– Алиса, я просто хочу спать! Адски! И эти крики...
– он рыкнул, - Это пиздец!
Архиблядь! Слов нет.
– Милый...
– позвала я его, вкладываю всю ласку, - У Энди теперь есть твой кролик, а у тебя есть пара часов, чтобы немного поспать.
– А ты?
– А у меня есть два мужчины, которых я хочу видеть спящими, иначе ведь сорвусь на вас.
Он снял футболку и расправил одеяло, глядя на меня устало:
– Алиса... ты не ляжешь?
БЛЯДЬ! Что это!? Неужели признание в любви убило все искры в наших отношениях?
– Нет.
– Но...
– он замолчал и посмотрел на меня исподлобья, - Это наша пастель.
– Мы займёмся сексом, когда ты этого действительно захочешь, а не когда это будет "нужно". Не превращай нашу кровать в секс-обязаловку, это...
– ...Убивает страсть, - улыбнулся он, - Ладно, отдохни.
Ага "отдохни". С ребёнком на руках офигенно отдыхается. Я знаю Эндрю, помню этот период его детства: вокруг него много грязной магии... не знаю является ли это кармой, перешедшей от биологического отца, знаю лишь, что его лекарство - Квинтэссенция.
А вот тут следует секрет магии кролика: внешне он такой нелепый, что отвлекает Эндрю из раза в раз, но спокойствие и сон ему даёт тот оранжевый сапфир, заряженный моей магией, что я в этот момент запихнула в его лиловый заячий нос.
– И эта последняя ночь, Энди, когда ты злишь папочку, понял?
– поучительно буркнула я, кладя малыша в кроватку.
Моё видение было жутким, но есть несколько позитивных сторон того горя, что я пережила: я знаю мелочи, которые необходимо знать, воспитывая такого необычного ребёнка. И ещё... много вещей, которые я не забыла, ведь за пять лет многое произошло. С этими мыслями я начала заряжать ещё один кристалл, но уже тот, что требовал очень много сил.
Для Алекса, ведь он не заслужил того, что я видела в альтернативном будущем.
Потом я уснула. Проснувшись, Винсент перенёс меня из комнаты Эндрю на нашу кровать, а сам пошёл работать.
– Что ищешь?
– намного позже спросил он, увидев, как я перетряхиваю свой халат в поисках заряженного бриллианта.
– Кристалл. Для Алекса.
– Его здесь нет, - сухо ответил он.
Вообще ведёт себя странно.
– А где он?
– В тайнике.
– Ты отдашь его мне? Надо отправить...
– Ты доверяешь магической почте эквивалент ядерного реактора. Не удивлюсь, если таким образом кто-то перехватил один из кристаллов, который ударил Тагри молнией. Глупо, Алиса.
Поучительный тон, надменное выражение лица и прочее, и прочее. Зашибись...
– Варианты какие? Моя телепортация в Ординарис вызовет у тебя очередной приступ ревности, разве нет? А Алексу сюда дорога почти всегда закрыта.
– Я подумаю над этим.
Он вышел, прошёл ещё три часа моих мысленных монологов, прерывая которые я координировала движение "омеги", с которой так хочу уже куда-то вырваться, потом новобранцы... потом экзамен для группы тех, кто уже научился кое-чему, перераспределение их в Форт Аманта и в северную Фисарию... это было бы скучно, если бы не оккупация моего мозга Винсентом.
– Что я тогда сделала не так?
– безжизненно спросила я, нагнав его по пути от его кабинет в обеденный зал, снова поражаясь переменам в его настроении, - Ведь всё было... хорошо? Ну то есть шло к тому, что, наконец, у нас всё будет хорошо, Винсент!
– Просто...
– он замолкает и смотрит на меня виновато, - Попасть в зависимость от тебя мне страшнее, чем что-либо другое. Я становлюсь слепым, плохо соображаю, пренебрегаю долгом. Вместо меня управлять Эклекеей никто не будет...
– Стоп.
– спокойно говорю я, обрывая его мысли, - Мой стратегический гений управляет миром, но семья вызывает смятение? Ты для чего меня готовил? Я могу взять часть твоих дел, ведь я не раз это делала.
– А Эндрю?
– Ну, во-первых, у нас есть Линда, а во-вторых, он тоже твоя семья и будет с тобой. Логично?
– Да...
– он виновато посмотрел на меня, и я поняла, что это ещё не всё.
– Что-то ещё не так?
– Хуже всего то, что я - по-прежнему я: все люди, которых я любил, умирали, - он тяжело вздохнул, - Не хочу этого для тебя.
И тогда я вспылила, потому что мы возвращаемся к этой теме долбаный десятый раз.
– Я не умру раньше положенного, - ответила я нервно, - Какого хрена ты решаешь за меня? Почему лишаешь того, что мне действительно нужно? Решил подругу из меня сделать? Соратника или партнёра? Да плевать я хотела на твои планы! Мне это не подходит, я хочу большего, так что-либо смирись с тем, что я умру когда-нибудь, либо хорони сегодня! Полумеры не для меня!