Вопросы
Шрифт:
Дим вдруг улыбнулся.
– Давай, не торчи тут! Найди мне этого деда поскорее!
– Какого дела?
– Этого старого ветерана! Давай, шевелись! Отрывай задницу от стула!
Глеб про себя усмехнулся, узнавая прежнего Дима. Только мозги у него – уже набекрень, их вправлять долго придется. Потом, когда все будет позади…
– Водилу дать?
– Давай, я выпил.
– Руст поедет.
Так и попрощались. Глеб видел, что приступ надежды снова охватывает Дима, и очень торопился. Руст не добавил ничего нового, кроме того, что Босс разваливается на глазах и ребят это
– А Таня… как с ним была?
– Хорошо все было. Она очень красивая. Самая… на свете. И Дим тоже, – сказал Руст зачем-то.
– Да, он… необычный. А был даже лучше, – вспомнил Глеб. – Когда мы по Европе мотались, все спрашивали, откуда он.
Глеб вздохнул. Тогда, без крыши над головой, было спокойнее. Да и в столице, когда Дим стоял у памятника на своей точке, было вполне терпимо. Грелся в мастерской, пили пиво, тогда еще была Лиля. А теперь Глеб сам проявляет километры фотопленки и тонны дисков. Зато чувство не способно сделать его таким слабым и уязвимым, каким он сегодня увидел давнего друга.
Отзвонился Глеб быстро.
– В твой город он не приедет, – повторил снова. – Это опасно. И вообще вредно для дела.
– Но он согласился?
– Кажется, да.
– На каких условиях?
– Условия вы на месте обсудите.
Глеб назвал небольшой городок, где должна была состояться встреча.
– Отель «Караван», комната четыреста двадцать три. В двенадцать дня.
Дим еще подумал.
– Это территория столичной сети.
– Какая разница? Я не думал о территориях! Я выбрал тихий, безопасный город – между «Фортуной» и столицей. Ничего больше. Он не знает подробностей, ты расскажешь ему заново. Я сделал все, что мог. Я уговорил его, хотя он давно не воюет и живет более или менее мирно.
– Спасибо, Глеб.
– Потом проставишься. Я приеду – выпьем все вместе. Я, ты, Танюха…
– Спасибо тебе… за то, что ты в это веришь.
Дим поехал, разглядывая на карте автодорог маленькую точку незнакомого города. Поехал – один, сам рулил всю дорогу и чувствовал, что стоит на одном месте, что никуда не движется, что завис между небом и землей и барахтается в сгустившемся воздухе.
Наконец, показалась окраина города с шиферным заводом. Удушливый запах ворвался в легкие. Действительно, жизнь здесь казалась отравлено-спокойной, сонно-размеренной и невыносимо скучной.
Дим опоздал. Когда он нашел «Караван» и поднялся на четвертый этаж, уже был без четверти час. Он постучал в дверь с табличкой «423», но никто не открыл ему. Тогда Дим толкнул дверь и вошел.
Мужчина стоял спиной к нему и глядел в окно. Может, на крест церкви вдали, может – на машину Дима, оставленную у гостиницы. Дим взглянул на его широкую спину. И тот, наконец, обернулся и встряхнув волнистыми волосами.
В тот же миг Дим узнал Ригу и невольно сделал шаг назад.
Дави провел Таню в зал, за его спиной замаячили охранники, но он шикнул на них, и все скрылись. Она словно открыла глаза: Дави предстал перед ней в совершенно другом свете, в другой роли – не покорным наемником, не охранником,
Таня вмиг прозрела. Дави не был прежним. Его плечи казались шире, фигура – мощнее, а глаза искрились дерзким блеском.
– Как бы там ни было, я хотела поблагодарить тебя… за то, что мне не причинили вреда, – начала она неловко.
Он покачал головой.
– Ты находилась не в лучших условиях. Но я не дикий чурка, каким всегда считал меня твой Дим. Я могу обеспечить тебе достаточный комфорт.
– Но я хочу обратно, в «Фортуну».
Дави опустился в кресло. Провел рукой по лбу, словно прогоняя ушедший день вместе с его тревогами.
– А я хочу, чтобы ты хорошо подумала. Дни Дима сочтены. Ты должна посмотреть на все это со стороны, без лишних эмоций. Восточная сеть перешла ко мне, а вскоре и северо-западная ляжет под меня. Если ты выбираешь победителей, то должна забыть о Диме. По-моему, ты – женщина, достойная победителя.
– Я уже говорила тебе однажды, что никого не выбираю. Я люблю Дима.
– Оставь это! – вдруг оборвал Дави. – Сечас ты голодна и устала. Не надо впутывать сюда то, чего не существует на самом деле.
– Чувства? Разве не чувства руководят людьми? Разве ты не из ненависти к Диму отнял у него сеть?
Он вдруг улыбнулся.
– Чувства надо дозировать. В чем-то, конечно, ты права. Когда я пришел к Диму, собирался служить ему честно. Но потом разобрался, что он за человек. Он относится ко всему так, словно весь мир – шоу, созданное исключительно для того, чтобы он получал в нем призы. Он никого не ценит. Топчет все, что попадается ему на пути. Я встречал многих уважаемых людей, не выскочек, а настоящих авторитетов, и никто из них не вел себя так заносчиво, как он. Что он будет делать без своей власти? Во что он превратится, потеряв все? А «Фортуна» – не все для него. Все – это ты. Поэтому тебя я не отпущу. Сейчас он еще в «Фортуне». Еще ждет чуда, которое вернуло бы ему его Таню. Но никакого чуда не будет. Совсем скоро он потеряет последнюю надежду.
– Я убегу к нему!
– Глупости. Ты никуда не убежишь отсюда. А если только попытаешься – я отдам тебя своим ребятам. Им не хватает развлечений, они будут рады. Я не сентиментальный человек, предупреждаю тебя.
– Ты убьешь его? – выговорила она с трудом.
– Я уже отпустил его на все четыре стороны. Но он не уходит без тебя. Он еще надеется. Пусть помучится еще несколько дней, а потом я приеду в «Фортуну» и лично укажу ему на дверь. Тогда это будет целиком мое шоу.
– И все призы перейдут к тебе, – договорила Таня.
Дави впервые взглянул на нее грозно.
– Помни, что ты в моем доме, и я – твой хозяин.
Таня усмехнулась:
– Ни Выготцев, ни Рига, ни Дим, ни ты, – никто не может быть мне хозяином.
Он поднялся.
– Ты останешься здесь. Двери будут на замке. А завтра я вернусь – и уже не стану спрашивать, признаешь ты меня хозяином в моем собственном доме или нет. Я возьму то, что мне принадлежит.
Она попятилась. Подумала, что Дави увлекся и переигрывает. Сделалось гадко. Она подошла к окну, украшенному ажурной решеткой.