Вор и убийца
Шрифт:
Развернувшись, орк уперся плечом о стену. Его пальцы вцепились в поясной ремень, горящие глаза буравили наемника. Лицо застыло в маске непроницаемости.
— Это все? — негромко произнес он
— Чего ты хочешь?
— Пистоли, клинки, арбалеты. Лошади!
— Уверен, мы сможем прийти к разумному соглашению. Сколько?
Вместо ответа орк вдруг сменил тему разговора. Вернее, мне так показалось сначала.
— Три Снежных луга. Что вы знаете о них? — спросил Манрок.
Мы непонимающе переглянулись.
— Когда еще не разразились войны с гномами и эльфами Большого Орнора, армии ваших королей, Четырех Псов, разгромили орков. Тогда в нескольких сражениях пали лучшие воины моего народа; оставшихся ловили и резали, как на скотобойне. Вместе с женщинами, детьми и стариками. Просто убивали, часто уже без издевательств. Солдаты людей устали от этой рутины…
Морок подошел к окну и уставился куда-то вдаль. В прошлое.
— В памяти орков это теперь навсегда, — продолжил орк. — К местечку с названием «Три Снежных луга» сбежались сразу нескольких кланов. Я не буду перечислять их мертвые имена; вам, людям, это ничего скажет. Ведь все случившееся там вымарано из вашей истории.
— Я кое-что слышал, — тихо произнес Рой. — Горцы знают историю не только южных королевств.
Орк как-то странно посмотрел на Акана. Мне показалось, что в его взоре мелькнула благодарность.
— Там собрались остатки кланов. Оборванные и почти без оружия, — заговорил вновь Манрок. — Всего не больше шести-семи сотен, считая младенцев и стариков. Они узнали, что в дне пути на них движется герийский отряд в пять тысяч. Тяжелая конница и латная пехота. Сытые. Холеные. С пушками. Можно было бежать, но кланы дали бой. Они решили выиграть время для других. Чтобы другие ушли выше на север. У Трех Снежных лугов пали все орки из тех кланов. Но они унесли с собой в могилу больше половины из людского войска. Слышали, что было потом?
— Нет, — признался Оливер.
Я тоже мотнул головой. Старик дал мне прекрасное образование, однако про эту битву не говорилось ни в одном учебнике.
— Четыре пса испугались! Да, да! Испугались. Преследование, травля орков прекратилась. Мы добрались до границы эльфийских лесов. Те, кто смог. Но мы не знали, что делать дальше. Эльфы не пускали на север и убивали любого, кто заходил под тень их деревьев. С юга медленно подтягивались новые отряды людей, сжимая кольцо окружения. Однако нас больше не трогали! А потом случилось настоящее чудо! Четыре пса прислали своих послов и ультиматум. Отныне оркам дозволялось жить на окраине их владений. В местах, которые будут определены каждому клану. В резервациях. В голоде и нищете. Но мой народ спасся от истребления! Мы выжили!
Морок сделал паузу и вперил взор на Фосса.
— С тех пор каждый орк знает, что может наступить день, когда его сердце остановится ради жизни клана и народа. Я и четыре моих лучших ходока пойдут с тобой!
Оливер и Акан шумно выдохнули. Рой вытер проступивший на лбу пот. Я потрясенно смотрел на орка. Только что он отдал всего себя во имя своих соплеменников. Вряд ли я в силах поступить также. Заплатить своей судьбой за кого-то конкретного Николас Гард, наверно, мог бы. Но не за всех сразу. В большинстве своем люди редкостные сволочи. Я не испытывал к людскому племени никаких теплых чувств.
— Полторы сотни мушкетов — это аванс, — осторожно сказал Оливер. Манрок вызвал волнение даже в душе старого наемника, — все остальное после нашего возвращения. Хозяин никогда не обманывает.
— Мало кому можно верить так, как твоему Хозяину, — ответил орк. — Я хочу кружку эля. Надо прийти в себя. Но сегодня же обговорим все детали. Наедине.
— Как считаешь нужным, — сказал Оливер.
Мы спустились вниз. Чуточку выпить хотелось всем. Под мысли об орке Мороке и его расе. Не думал, что чьи-то слова окажутся столь впечатляющими, но тот день припас еще непростых чувств. К сожалению, тяжелых чувств.
Глава 8. Охота
— Прошу прощения за беспокойство.
Снова присев в реверансе, служанка покинула номер, который занимали я и Фосс. В таверне «У кота» прислуга вышколена, как в лучших столичных постоялых дворах. При том, что эта гостиница располагалась в Нижнем Бранде, где селились купцы средней руки.
За окном быстро темнело. В нашей гостинице, помимо прочего, держали за правило проверять номера постояльцев на надежность внутренних запоров на ставнях, и слуги выполняли эту ежедневную обязанность добросовестно. Я едва не попался на странном для гостя таверны занятии, когда поднялся в номер после кружки эля и проверял оконные петли на скрип. Служанка вошла в комнату без стука. Чтобы скрыть собственный прокол, пришлось разыграть негодование визитом без предупреждения. Мой гнев и возмущение вогнали молоденькую девчушку в краску, отчего та не заметила, как я прятал в рукав камзола масленку.
Оставшись один, я не поленился подойти к двери и запереть ее на ключ. Потом отворил ставни, чтобы тщательно смазать все петли маслом.
Закрыв окно, я проверил пистоли и спрятал их под подушку на своей кровати. С серебряными пулями. Я иду на охоту. Тварь, которая сидит на крыше, не давала мне покоя уже каждую ночь, она определенно крутится около нас. Я не мог больше терпеть роль добычи для хищника, рано или поздно это существо нападет и нападет в самый неожиданный момент. Пусть первым ударит ночная крыса.
С момента принятия решения покончить с гадиной, мне стало почти безразлично, что или кого встречу наверху. Будь то вампир или еще кто, но вор, отмеченный Звездой Харуза, опасен для любого. Очень опасен. Магический слух, ночное зрение, бесшумный шаг и растворение во тьме дают реальные шансы удавить любою нечисть. Клянусь именем воровского бога!
— И, если еще придется замки вскрывать… — я негромко усмехнулся и посмотрел на потолок. — Тем хуже для тебя!
Тварь не такая уж сильная и грозная, я был уверен в этом. Иначе давно проникла бы в комнату к спящим людям. Честно говоря, брали большие сомнения, что это вампир: какой-то он нерешительный, слабый что ли, однако лучше перестраховаться и иметь пистоли, заряженные серебром.
Я собирался выйти на крышу в час, когда таверна погрузится в тишину. Ни Фосс, ни кто-либо другой не знали о моих планах на сегодняшнюю ночь. Задача беречь вора до самого сердца Запустения вряд ли согласуется с попыткой прикончить тварь, что прячется над нашими головами. Как только Оливер уснет, я отворю окно и поднимусь наверх. Теперь петли не скрипнут, а затейливый карниз внешней стены таверны был для меня, что твоя лестница. Либо я не вор.
На улице стемнело окончательно, но отходить ко сну еще рано. Приняв спокойный и равнодушный вид, я направился в обеденный зал таверны. Еще не очень поздно, только трапезная таверны «У кота» опустела наполовину. Хозяин заведения, дородный мужчина с пышными седыми бакенбардами, разочарованно мял свой белоснежный передник. Он весьма напоминал кота. Лоснящегося, сытого. Но не сегодня. Мастер Дольфин разочарованно махнул рукой и скрылся за дверью в кухню.