Вор из шкатулки архимага
Шрифт:
Не совсем пол-лица. Полчерепа. Ниже уровня глаз кожа заканчивалась, будто от подбородка и ровно до этого места ее сожгли с костей.
Демоница не шевелила ртом при разговоре. Слова неведомым образом обретали звуки, выходя через приоткрытые голые челюсти.
— Не бойся меня, подойди, я проклятье сниму.
Нерешительно дракон подступил, и демоница взмахнула рукой, отчего тот закашлялся.
— Что случилось со Скиалиром? — спросил он сипло, едва прочистил горло. — Почему скиамасы жгут Ибискир?
— Ты артефакт принес?
Дерево, на ветке которого
— Да, принес!
— Молодец, триир, ты радуешь меня, — глаза демоницы сверкнули довольством. — Доставай его. Показывай.
— Погодите… — скверна коснулась его сапога, и он отскочил назад, на траву. Демоница поплыла за ним. Дракон выпалил: — Вы мой лес, мой дом губите!
— Отдай артефакт, или я тебя вместе с лесом погублю!
Он растерянно качал головой, отступая. Нечисть мерзкая. Значит, Кринтара понадобилась? Дракон не слушал наставницу, хмурился, мужался — но испуг и разочарование на лице не скрыть.
Страх и меня не минул. Трудно признаться: я прятался в тени, подслушивал, опасаясь, что, если выйду, меня смешают с пеплом. И в страхе был здравый смысл. Демоница опаснее меня, полубога, а ее приспешников тут тысячи.
У дракона здравый смысл отсутствовал напрочь. Но я не буду смотреть, как мое творение уничтожает тот, кто не имеет на это права.
— Мерабадикадилена, вы лгали мне?! Вы предали меня?! — закричал дракон. Демонов за спиной наставницы будто чем-то начало контузить, выкручивать, и они потекли к горам, отступая. Боятся громких звуков?
Наставница со сложным именем исчезла. Невидимые веревки поползли по телу дракона, не давая больше ему отступать. Скверна подбиралась к сапогам. Огненный и ледяной мечи упали на траву белым и красным платками. Дракон будто оказался в прозрачном коконе и с кляпом во рту.
Демоница выплыла из тени, вернулась на прежнее место, развела руками и провозгласила:
— Летите, мои дети! Жгите, выжигайте этот смертный, бесполезный мир!
Ее голос понизился до кипучего шепота:
— А ты, триир, пожалеешь, что не прислуживал мне до последнего вздоха.
Я обратился в человека, спрыгивая на траву, и запустил в демоницу шар молний. Она едва покачнулась, искры разбежались по платью серебристыми мошками, и светящиеся глаза вперились в меня.
Нижняя челюсть медленно опускалась, являя нечто — темный дымный шар с красными прожилками. Она так атакует? Проверять не буду. Я прошептал короткое заклинание — и вокруг нее из земли принялись выстреливать взрывы. Громко. Она на несколько секунд растерялась, корчась в муках, — во время этой заминки я подскочил к дракону, но ни магией, ни руками сдвинуть его с места не смог.
Демоница улизнула в тень из круга взрывов. Я завертел головой по сторонам, внимательно осматривая каждую ветку и куст.
И все равно атака возникла оттуда, откуда я не ожидал, легко пробила мой щит, накинулась на спину градом неподъемных раскаленных камней. Я согнулся перед драконом, упал на колени,
Нечисть откуда-то знала, что я довольно быстро воскресну, если меня просто убить. Поэтому решила мучить, обессиливать? Откуда ей ведомо о диорсотисах?
Если она вдруг сама не водилась с демиургами. А теперь что? Сбежала?
До визита проверки два оборота вокруг светила. Раньше мне никак не сообщить о демонах. И не дать им отпор.
Всей магии, что я призвал, не хватало, чтобы освободиться. По ногам лезли чудовищные змеи, жалили и рвали острыми грязными зубами тело, яд заструился по венам, опаляя сосуды.
Те муки, что я чувствовал, когда иномирянка лишила меня дважды жизни, были наслаждением. Демоница — мастер причинять боль. Я ослеп от нее, потерял пульс за жжением в груди, не ощущал конечностей от дичайшей ломоты. И спасительный мрак был далеко… Зато сумасшествие рядом.
— Ты, Деян Розен, плохую планету выбрал! Зря ты свой Эклер принес сюда! Поплатиться тебе пора, раз уже увидел меня! Расскажешь своим демиургам, что демонов нашел… Говори, говори, презренный… Но сначала я на тебе вымещу всю злость, что накопилась за десять лет. Жители Фрелората поплатились за свои грехи, и вы все поплатитесь.
— Отдай ей скорее артефакт, — еле выдавил я из себя. — Клянусь, я верну тебя в тело дракона, если хочешь…
Но он пальцем не шевельнул, не рыкнул, не замычал под кляпом, привлекая к себе внимание. Справедливо. Ему из-за моих опытов, возможно, пришлось вынести куда больше страданий, чем мне за последние минуты. И теперь смотреть, как я корчусь от боли, для него отрада? Утешение? Скверна пока до его сапог не добралась — она застопорилась на мне, ползла по ногам, медленно превращая их в пыль.
Трос вынырнул из-под драконовой жилетки, держа концом Кринтару за основание, и протянул ее куда-то за мою спину. Демоница ахнула с восхищением, и оковы с дракона, стало быть, спали, ибо он обвил меня тросом за талию, оторвал от прокаженной земли и отдернул за собой подальше, на траву.
Спина, прожженная заклинаниями, ударилась оземь. Я сцепил зубы от новой волны боли, но она довольно быстро схлынула. Ноги не ощущались — вниз я и не смотрел, когда открыл глаза.
Демоница развернулась к горам и поплыла над пепелищем, утягивая за собой скверну.
— Мы получили свободу! — провозглашала она. — Мы выберем для нас новый лучший мир! За мной дети мои, за мной!
Приспешники устремились за своей… матерью? Замечательно, пускай выметаются из Фрелората.
— Сияна! — окликнул светловолосую демоницу дракон. — Не уходи!
Когда она пришла и почему ее повело следом за демонами? Иномирянка обернулась и будто очнулась — тряхнула своей головой с великолепными рогами. Ее глаза застыли на драконе, набрались слезами.
— Не уходи, снежноволосая леди! — он кинулся к ней, но замер на границе, где еще зеленела трава. Два троса вынырнули из-под лацканов его жилетки и кинулись к иномирянке, разматываясь на всю длину, но так и не достали, зависли плетями в воздухе.