Вор с черным языком
Шрифт:
Посетители таверны – в основном пастухи и крестьянки, не привыкшие прощать слабость, – зашумели. Малец не мог допустить, чтобы последнее слово осталось за мной, и решил отплатить мне парой своих, пока кран еще течет. Будь он поумней, то первым делом отослал бы девиц на ближайший сеновал дожидаться, когда наступит время обменяться таракашками, что ползают между ног. Но умным он не был.
– Я и не собирался причинять тебе вред, мне просто хотелось пива. Но раз уж так, сейчас ты у меня прикусишь свой сраный язык, гальтский нап.
Спантийка открыла зубами бутылку, налила себе немного вина и с выжидающим любопытством приподняла бровь. Должно быть, она не
– Сомневаюсь, что у тебя получится, спрам, – ответил я. – Когда стояк мешает отлить, и то бывает больней, чем от твоих ударов. Вот оно мое лицо, можешь попробовать. Сделай еще одну попытку, пока твои сестрички не сообразили, что сели не за тот стол.
Я коснулся черным языком кончика своего носа и подмигнул.
Это подействовало.
Он рванулся через весь трактир и махнул кулаком, целясь мне в челюсть. Я пригнулся и выставил вперед плечо, принимая на него всю силу удара. Не буду утомлять пересказом всей потасовки, скажу только, что сначала он молотил по мне своими кошачьими лапками, а кончилось все тем, что мы боролись на полу и я сжимал его голову, потом руку и снова голову. От мальца разило застарелым потом, как будто его кожа когда-то покрылась плесенью и с тех пор ее так и не отмыли. Хозяйка таверны сначала приговаривала: «Эй, эй!» и «Хватит, хватит!», а потом разогнала нас рукоятью цепа, который висел над бронзовым зеркалом, должно быть, с тех самых пор, когда она расчесывала им волосы гоблинов на Войне дочерей.
Я поднялся, прижимая ладонь к разбитой губе, и выглядел, вероятно, еще хуже, чем Кожаные Штаны. Тот откинул волосы назад с гордостью молодого петушка. Но раз уж он начал первым и вообще вел себя как последний козел, хозяйка подтолкнула его к двери. По пути он забрал своих цыпочек и, уходя, сказал: «Привет Гильдии!» – таким мерзким тоном, что теперь я уже не сомневался, что Берущие его разжевали и выплюнули.
– Жаль, что ты не допил свое пиво, – бросил я ему в спину.
Потом оглянулся туда, где стояла спантийка, но она скрылась во время заварушки. Этой женщине нужно было куда-то попасть. И она не хотела, чтобы ее узнали. Интригующе. Любовничек с подведенными глазами посмотрел на меня с рассеянным безразличием, как на пробегающую мимо собаку. Я подмигнул ему. Он фыркнул и отвернулся, чего я на самом деле и добивался, потому что мне нужно было кое-что выплюнуть изо рта и спрятать в кошель.
Кольцо Кожаных Штанов.
Гоблинское серебро.
Вероятно, самая ценная вещь, что у него оставалась.
Ради этого стоило стерпеть несколько скользящих ударов, к которым я был полностью готов. Я как следует ущипнул его за палец, когда стаскивал кольцо, чтобы ему казалось, будто оно все еще на месте. И если мне повезет, он не заметит потери раньше, чем завалится на сеновал.
И мне повезло.
Очень сильно повезло.
Я во многом самый обычный человек. Чуть ниже ростом, чем большинство, но такими уж гальты рождаются. Худой, как бездомная собака. Задницы нету и в помине, и потому мне требуется ремень, чтобы удержать штаны к северу от расщелины. Неплохой скрипач, как уже было сказано, и никто не станет хватать меня за горло, если мне вздумается что-нибудь сыграть, но и на свадьбу тоже не позовут. Кое-что я делаю хреново. Не умею сдерживать смех, когда вижу что-то забавное, к примеру. Плохо складываю числа в уме, работаю в поле, поднимаю тяжести. Но воровство – к нему у меня талант. Отчасти просто
Везение существует, а тот, кто это отрицает, просто хочет приписать все заслуги себе. Везение – это река. Я чувствую, когда попадаю в нее, и когда выхожу – тоже. Задумайтесь на минутку. Люди часто пытаются сделать что-то сложное и необычное, слабо представляя, получится или нет. Со мной не так. Если я чувствую, как в груди засияло внутреннее солнце везения, то уже не сомневаюсь, что сумею украсть у женщины кошель и найду там бриллиант или три золотых «льва». Смогу перепрыгнуть на соседнюю крышу, и черепица под ногами не обвалится. А когда тасую колоду карт, точно знаю, что завалю других игроков «пчелами» и «саперами», а может быть, их даже пару раз посетит старушка-«смерть».
Азартные игры пробуждают везение, но надолго его не удержишь. Можно выиграть круг-другой или пару раз удачно бросить кости, пока тебе не захотят перерезать горло. Хуже того, промотав везение за игорным столом, можно остаться без него, когда оно особенно понадобится. Почувствовав холод иссякающего везения, я понимаю, что дальше придется идти по скользкому льду, рискуя сломать копчик. И опускаю голову, потому что могу ненароком встретить человека, чье доверие обманул годом раньше, или девушку, которую когда-то бросил.
Это везение привело меня вместо подложной школы в настоящую. Обычно в Гильдию принимают всех парней и девушек, но только три из девяти Низших школ настоящие. В подложных учат самым основам – вскрывать замки, забираться на стены, драться на ножах. Но ничему более сложному – ни заклинаниям, ни умению находить ловушки и разговаривать с животными, ни мошенничеству и запутыванию следов. Просто муштра. Ты выходишь из школы сильным, быстрым, выносливым, с кое-какими навыками и по уши в долгах. Если сумеешь расплатиться с долгами – тем лучше для тебя. Если нет – подписываешь договор. Под рукой у Гильдии тысячи костоломов, проституток и чернорабочих. Она может нагнать толпу, которая обнесет целый город, а потом рассеется, не дожидаясь копейщиков местного барона.
Но я попал в настоящую школу.
По крайней мере, я так думаю.
Но все равно задолжал целую прорву.
Вот, читайте сами:
Досточтимый наш Кинч На Шаннак, студент третьего курса естественного обучения и первого курса магического, должник.
С великой неохотой и немалым разочарованием мы, казначеи Пигденейской академии редких искусств, верные присяге Гильдии Берущих, извещаем тебя, что тяжкая плоть твоих долгов переросла непрочную оболочку твоей готовности эти долги отрабатывать, каковой оболочке угрожает опасность лопнуть.
Поскольку в последние четыре сезона обучения твои платежи не превышали двух скачков за каждый, при таких вялых успехах ты не сможешь погасить задолженность в восемьдесят пять золотых скачков, одну золотую «королеву», одного серебряного «рыцаря» и три серебряных «слуги» (плюс проценты) за ближайшие шестнадцать лет. Нет нужды беспокоить наших актуариев, чтобы высчитать, что этот срок превышает вероятную продолжительность твоей жизни и ожидаемый период твоей полезности в работе. Лишь по настоятельной просьбе одного из твоих бывших мастеров мы сочли, что ценность твоего пребывания в живом и невредимом виде выше ценности предостерегающего наказания на глазах у всех прочих или твоей гибели, также доведенной до всеобщего сведения.