Вор времени
Шрифт:
Результат превзошел бы самые дикие мечты Аудиторов, если бы, конечно, они умели мечтать. Теперь, когда у них появился свой так называемый туз в рукаве, свой надежный человек, для них не было ничего невозможного. Они быстро учились или, по крайней мере, собирали информацию, что считалось аналогичным обучению.
Итак, появилась леди ле Гион. Она была человеком уже в течение двух недель — двух полных, удивительных, невероятных, шокирующих недель. Кто бы мог подумать, что мозг работает именно так? Или что в цветах
И она очень удивилась, осознав, что не хочет говорить об этом остальным Аудиторам. Она вообще много о чем не хотела им говорить. Да и не должна была!
У нее появилась власть. Не только над Джереми, хотя, пусть и неоспоримая, эта власть начинала ее слегка беспокоить. К примеру, ее тело ни с того ни с сего начало самостоятельно выполнять некоторые действия, например краснеть от смущения. Но также у нее появилась власть над другими Аудиторами. Тут уже она, леди ле Гион, вызывала беспокойство у них.
Ну конечно, она желала успешного завершения проекта. Это было их общей целью. Создание опрятной, предсказуемой вселенной, где все расставлено по своим местам. Если бы Аудиторы могли мечтать, это было бы их очередной мечтой.
Вот разве что… разве что…
Молодой человек улыбнулся ей, и эта улыбка беспокоила, заставляла нервничать… Вселенная грозила стать более хаотичной, чем даже Аудиторы могли себе представить.
Хаос овладевал сознанием леди ле Гион.
Лю-Цзе и Лобсанг миновали Бонг-Фут и Прочь-Сон, будто призраки в сумерках. Люди и звери выглядели как синеватые статуи, и к ним, по словам Лю-Цзе, нельзя было прикасаться ни при каких обстоятельствах.
В некоторых домах Лю-Цзе пополнял запасы еды, набивая дорожную котомку, но никогда не забывал оставлять взамен несколько медных кругляшей.
— Это означает, что мы им обязаны, — сказал он, заполняя и мешок Лобсанга тоже. — Следующий монax, которому доведется забрести в эти места, возможно, уделит кому-нибудь пару лишних минут.
— Не больно-то щедро.
— Это целая жизнь для умирающей женщины, которая хочет попрощаться со своими детьми, — ответил Лю-Цзе. — Разве не написано: «Дорога каждая секунда»? Пошли.
— Я устал, метельщик.
— Я же сказал, дорога каждая секунда.
— Но людям нужно время от времени спать!
— Да, но не сейчас, — настаивал Лю-Цзе. — Отдохнем в пещерах у Песеннет. Во сне ты не можешь складывать время, а оно очень дорого.
— А маховики мы не можем использовать?
— Теоретически можем.
— Теоретически? Они размотают для
— Они предназначены только для чрезвычайных ситуаций, — отрезал Лю-Цзе.
— Метельщик, а какую ситуацию ты считаешь чрезвычайной?
— Чрезвычайной я считаю ту ситуацию, угодив в которую я решу использовать изобретенные Ку заводные маховики, о чудо-отрок. Они могут стать спасательным поясом, который сохранит тебе жизнь. Только в такой ситуации я доверюсь некалиброванному, неосвященному маховику, который приводится в действие какой-то там пружиной. То есть когда мне придется. Да, знаю, Ку утверждает…
Лобсанг заморгал и покачал головой. Лю-Цзе схватил его за руку.
— Ты снова что-то почувствовал?
— Гм… Словно из моего мозга только что вырвали зуб, — сказал Лобсанг, потирая лоб. Он ткнул пальцем. — Ощущение пришло вот отсюда.
— Отсюда? И это была боль? — уточнил Лю-Цзе, пристально глядя на юношу. — Но мы так и не смогли придумать способ обнаружить источник… — Он замолчал и принялся рыться в котомке. Потом ею же смахнул снег с плоского камня. — Посмотрим, что…
Стеклянный дом.
На сей раз Лобсанг все же смог сосредоточиться на заполнявших воздух звуках. Мокрым пальцем по ободку бокала? Но палец должен был принадлежать богу, а ободок — небесной сфере. И чудесные, сложные, постоянно меняющиеся звуки не заполняли воздух, они и были самим воздухом.
Неясный силуэт за стенами подошел ближе. Вот он уже за ближней стеной… Но потом он, видимо, отыскал открытую дверь и… исчез.
Что-то появилось за спиной Лобсанга.
Он обернулся. Ничего не увидел, но почувствовал движение, и что-то теплое легонько коснулось его щеки…
— …покажет песок, — хмыкнул Лю-Цзе, высыпая содержимое небольшого мешочка на камень.
Цветные песчинки, подпрыгивая, рассыпались по поверхности. Они, конечно, не обладали чувствительностью Мандалы, но в кажущемся хаосе преобладал синий цвет.
Лю-Цзе внимательно посмотрел на Лобсанга.
— Гм… Как мы только что доказали, никто не может того, что можешь ты. Мы там у себя, в монастыре, за сотни лет так и не научились определять, где именно возникает возмущение во времени.
— Э, прости… — Лобсанг коснулся пальцами щеки и почувствовал влагу. — Что, по твоим словам, я могу?
— Для этого требуется огромная… — Лю-Цзе замолчал. — Там находится Анк-Морпорк. Ты это знал?
— Нет! Но ты же сам говорил: в Анк-Морпорке что-то должно произойти!
— Да, но я пришел к этому выводу лишь благодаря богатому жизненному опыту и цинизму! — Лю-Цзе собрал песок в мешочек. — А у тебя прирожденный талант. Пошли.
Четыре тонко нарезанные секунды позволили им спуститься ниже границы снегов на склоны, покрытые очень скользким щебнем, а еще через пару секунд они углубились в заросли ольхи чуть выше их роста. Там-то они и наткнулись на отряд сидевших кружком охотников.