Вор времени
Шрифт:
— Да. Не хватает только блестящих колокольчиков и синих птиц счастья. Но возможно, ты говоришь правду. Я тоже всегда знаю, где должна находиться. Кстати, а где ты должен находиться сейчас?
— Минуточку, — вдруг нахмурился Лобсанг. — А кто ты вообще такая? Время остановилось, мир заполонили… сказки, чудовища и всякие твари, и вдруг откуда ни возьмись учительница!
— Самое оно для такого мира, — усмехнулась Сьюзен. — Мы, учительницы, терпеть не можем всяких глупостей. Кстати, я ведь
— Например, жить вне времени?
— Это только одна из них.
— Странная способность для учительницы!
— Очень удобно, когда выставляешь оценки, — спокойно заметила Сьюзен.
— А ты действительно человек?
— Ха! Такой же, как ты. Хотя в моих семейных шкафах завалялась парочка-другая скелетов.
Было что-то странное в том, как она произнесла эти слова.
— Это ведь не просто фигура речи, да? — спросил он каким-то безжизненным голосом.
— Не совсем, — признала Сьюзен. — Слушай, эта штука у тебя на спине. А что будет, если она перестанет крутиться?
— У меня кончится время.
— Ага. Значит, тот факт, что она замедлила вращение и остановилась, пока Аудитор на площади упражнялся с топориком, уже ни на что не влияет?
— Она что, правда не вращается? — Лобсанг в панике завертелся на месте, попытался дотянуться до ручки.
— Судя по всему, у тебя тоже есть скрытые способности, — с ухмылкой произнесла Сьюзен, прислоняясь к стене.
— Пожалуйста! Заведи меня еще раз.
— Нет проблем. Ты полный…
— Это и в первый раз было совсем не смешно!
— Все верно. У меня почти нет чувства юмора.
Лобсанг всячески пытался дотянуться до рукояти, и ей даже пришлось схватить его за руки.
— Эта штука тебе не нужна, понимаешь? Она мертвый груз. Поверь мне! Не сдавайся! Ты сам делаешь время. Не пытайся понять как.
Он с ужасом уставился на нее.
— Что происходит?
— Все в порядке, все в порядке, — спокойно промолвила Сьюзен, призвав на помощь все свое терпение. — Такие открытия всегда становятся потрясением. Когда это случилось со мной, рядом никого не оказалось, так что считай, что тебе еще повезло.
— А что случилось с тобой?
— Я узнала, кто мой дедушка. Только не спрашивай ни о чем. Сосредоточься. Где ты сейчас должен быть?
— Гм… — Лобсанг огляделся. — Гм… Кажется, где-то там.
— Я даже не буду спрашивать тебя, откуда ты это знаешь, — хмыкнула Сьюзен. — Кроме того, мы уберемся подальше от этой толпы.
Сьюзен улыбнулась.
— Смотри на все с оптимизмом, — посоветовала она. — Мы молоды, у нас есть все время в мире… — Она вскинула на плечо гаечный ключ. — Пойдем колбаситься.
Если бы время не остановилось, это произошло бы через несколько минут после того, как ушли Сьюзен с Лобсангом. Крошечная фигурка в балахоне и не больше шести дюймов
— Лично на мой взгляд, они выглядят опасными, — сообщил он.
— ПИСК? — осведомился Смерть Крыс, подходя к часам.
— Нет, только не пытайся стать героем, — велел Каркуша.
Крыса подошла к пьедесталу часов, посмотрела на них взглядом, словно говорившим, чем они больше, тем сильнее гремят, когда падают, и рубанула косой.
По крайней мере, попыталась это сделать. Сверкнула вспышка, когда коса коснулась часов. На мгновение Смерть Крыс превратился в какое-то расплывчатое кольцо вокруг часов, а потом исчез.
— Я же предупреждал, — сказал ворон, принимаясь чистить перья. — Готов поспорить, ты сейчас считаешь себя ну полным дураком.
— …А потом я подумал, ну какой работой я могу заняться, учитывая мои способности? — продолжал Ронни. — Для меня время не более чем другое направление. А еще я подумал, что свежее молоко нужно всем, верно? И все хотят, чтобы его привозили рано утром.
— Это гораздо интереснее, чем мыть окна, — заметил Лю-Цзе.
— Да, я пробовал это, когда их только изобрели, — сообщил Ронни. — А до того работал приходящим садовником. Добавить еще прогорклого ячьего масла?
— Конечно, — ответил Лю-Цзе, поднимая чашку.
Лю-Цзе было восемьсот лет, поэтому он решил немножко передохнуть. Какой-нибудь герой немедленно вскочил бы на ноги и промчался по безжизненному городу, а потом…
В этом все и дело. Потом герой задумался бы: а дальше-то что? Прожив восемьсот лет, Лю-Цзе прекрасно понимал: случившееся таковым и останется. Возможно, в других измерениях оно случится по-разному или вообще не случится, но здесь ты его уже не сможешь заставить расслучиться. Часы начали бить, и время остановилось. Решение само придет, но чуть позже. А пока чашка чая за разговором со случайным спасителем могла помочь скоротать время. В конце концов, Ронни был не совсем простым молочником.
Лю-Цзе давно понял, что у всего есть причина — за исключением, пожалуй, футбола.
— Продукты у тебя первоклассные, — похвалил он, сделав глоток. — Маслом, которое предлагают сегодня, я не стал бы смазывать даже колеса телеги.
— Все зависит от породы, — ответил Ронни. — За этим маслом я отправляюсь на шестьсот лет назад. Оно сбито из молока пасущихся в высоких горах яков.
— Твое здоровье, — поднял чашку Лю-Цзе. — Занятно, — продолжил он. — Ну, то есть… Если бы людям рассказать, что на самом деле всадников Абокралипсиса было пять, а потом один из них ушел и стал молочником, они, скорее всего, очень удивились бы. Начали бы гадать, почему ты…