Воробышек

Ро Олли

Быстро избавляемся от одежды. Перед тем, как войти в парилку, не забываю вытащить из кармана презервативы.

Здесь жарко и влажно. Мышцы приятно расслабляются. Тело под действием высокой температуры покрывается капельками пота. В полумраке бани, освещаемой лишь отдаленным фонарем у сарая Комаровых, Виолетта выглядит порочной и более взрослой. Ее полная налитая грудь с бледными, крупными, призывно торчащими сосками резонирует с каждым шагом, колышется маятником и… отвлекает.

Совсем некстати вспомнились

аккуратные малиновые сосочки Евы и ее упругие полушария, которые идеально помещаются в мои руки.

Гоню мысли об отцовской невесте.

Виолетта укладывается на полок и широко раздвигает ноги. Яркий маникюр порхает по мокрой промежности.

Надорвав зубами квадратик, быстро раскатываю презерватив и, не медля ни секунды, вхожу.

Сразу и до упора.

Брюнетка блаженно закатывает глаза и откидывается, задирая ноги все выше.

С Виолеттой можно не церемониться. Даже нужно. Она любит, когда ее трахают. Жестко, быстро, сильно.

Мы давно друг у друга в любовниках. Успели выучить предпочтения.

Я вколачиваюсь в мягкое податливое тело. Пот ручьями течет по лбу, шее, спине, пояснице. Девушка уже успела кончить, но я все еще далек от пика своего наслаждения.

Кручу ее в разные стороны. Гну ее ноги. Ласкаю пальцами во всех местах. Беру ее сзади и в зад.

Но снова кончить, сука, не могу.

Виолетта активно насаживается, помогая сама себе руками, и вновь дрожит в оргазме. Чувствую каждую ее конвульсию, каждый спазм, замедляюсь, чтобы продлить ей удовольствие.

– Давай, Егорчик, догоняй меня, котенок!

ТВОЮ МАТЬ!

От слова «котенок» перед глазами возникла наглая ухмылка Женевы.

Все. Сорван стоп-кран.

ЗВЕРЕЮ.

Закрываю глаза и позволяю окунуться в фантазии, заранее зная, что это скользкий и опасный путь.

Однако, поздно.

Я неистово и даже беспощадно трахаю Виолетту, представляя вместо нее нежную и хрупкую невесту своего отца.

Оргазм буквально ослепляет, накрывает с головой так, что темнеет в глазах. Ноги теряют устойчивость, и я буквально оседаю. Тело мокрое, по нему ручьями бежит соленый пот. И вроде бы, все отлично. Эйфория. Но чувствую себя дерьмом.

И предателем.

Я не должен так поступать. Даже в мыслях секс с Евой – измена.

В первую очередь отцу! А уж он точно не заслужил нож в спину. Да еще и от собственного сына.

Во-вторых, это несправедливо по отношению к Виолетте. Какой бы ни была эта девчонка, суррогатных отношений она не заслужила.

В третьих, я предаю самого себя. Ева достойна лишь презрения. Да, каждый человек, в том числе и женщина, волен поступать, как считает нужным. Даже спать за деньги со старым таможенником.

Но, черт возьми, я не обязан уважать этот выбор.

Шлюхи достойны лишь презрения. Точка. И я сейчас говорю не о проститутках,

у которых в жизни могло и не остаться иного выбора. Я говорю о таких вот девочках, как Ева, не представляющих из себя ровным счетом ничего, кроме красивого тела, и торгующих им без зазрения совести, хотя вполне могли избрать иной путь. Послушаться родителей, получить образование, освоить достойную профессию. В конце концов приносить хоть какую-то пользу обществу!

– О чем ты задумался, Егорчик? – мурлыкает Виолетта.

– Да так… Устал что-то.

– Еще бы, - хмыкнула она, - Ты был так хорош, что у меня ноги до сих пор не сходятся. Обожаю, когда ты такой агрессивный!

Да уж…

А я нет.

– Давай я за тобой поухаживаю! – Виолетта бодро вскакивает и начинает суетиться. Наливает в таз теплую воду, поливает ею меня из ковшика. – Ложись, Егор, попарю тебя веничком!

Устраиваюсь поудобнее и наслаждаюсь.

Виолетта знает дело. Силы в ней будь здоров, веником хлещет вполне достойно.

Я наблюдаю, как от активных движений рук колышется полная грудь Виолетты. Прозрачные капельки стекают по ее бархатистой коже, свисают на бледных сосках, бегут по животу, минуя пупок, и ныряют в темную аккуратную дорожку волнистых волос на лобке. Круглые ягодицы, все еще розовые от моих ладоней, энергично дрожат. Девушка целиком очень соблазнительная, красивая и податливая мне.

Но я ее больше не хочу.

Да и грязь с собственной души в бане не смоешь.

Я закрываю глаза и пытаюсь не заниматься психоанализом. Хотя бы сейчас.

Спустя примерно час мы с Виолеттой прощаемся. Летняя ночь окутывает прохладой разгоряченную баней кожу. В свежести спящей природы дышится легко. Пройтись пешком десяток километров сейчас кажется настоящим блаженством. И все же я выбираю короткий путь. Лесная тропа ведет мимо памятника советским воинам, погибшим в годы великой отечественной войны, через лес вокруг Мрачного озера. По ней можно выйти как раз возле наших соседей Коротковых.

Я шагаю по мягкой почве, присыпанной сухими иголками, ветками и сосновыми шишками. В тишине безмолвных сумерек мои шаги звучат оглушающе.

Я присел всего на пару секунд, чтобы завязать шнурок, и услышал странный шорох со стороны невысокой стелы. Приподняв голову, разглядел небольшую фигуру в темной толстовке с капюшоном, ползающую у памятника.

Похоже, в лесу я не один.

Кому и что могло понадобиться в такое время в таком месте?

Решил посмотреть поближе, что происходит. Как можно тише, шаг за шагом, подбираясь к странной фигуре, пытался понять смысл в ее действиях.

Как назло под ногой хрустнула сухая ветка. Треск, словно гром, разразился в тишине. Мысленно чертыхнулся, взглянул под ноги, а когда вновь поднял глаза, фигура исчезла.