Ворон. Перерождение
Шрифт:
– С этим... Юрой можете развлечься. Единственное условие - не убивать и не делать инвалидом, остальное - как хочешь. Так, поизмывайся над ним, дай прочувствовать, а потом выгони из области - видеть его не желаю. Если кто помогал ему - можешь проделать то же самое.
В Москве поселил племянницу на основную квартиру, а точнее - основную квартиру моей старой личины. Запутано? Есть такое, а куда деваться...
Две здоровенные комнаты, качественный ремонт...
– Распаковывайся, - бросаю я ей. Девушка с ошалелым видом начинает разбираться сумки.
– Так, стоп - это твоё барахло?
– показываю ей на ЛЕОПАРДОВЫЕ ЛОСИНЫ.
– Даа.
Рука-лицо...
– Вещи на помойку, мы с тобой по магазинам.
Я достаточно спокойно отношусь к проблемам моды, но это... Мне-то всё равно, но в Москве встречают по одёжке и если поставят клеймо провинциальной дурочки, избавиться от него будет ой как проблематично...
В магазинах пробыли меньше двух часов и сразу скажу - в пафосные места не заезжал - не хрен приучать. Так, несколько проверенных мест со знакомыми, порядочными продавщицами. Скажу "по секрету" - собирать гардероб заново проще, чем подобрать единственную кофточку к уже имеющемуся барахлу.
– Спасибо, дядь Саш!
– обняла меня Верка, когда мы только вошли в квартиру.
– Ну, ну, успокойся...
Пристраивать племянницу в институт или на "хлебное" местечко не стал - у неё отсутствуют элементарные знания. Ну вот кому нужна вчерашняя школьница с весьма посредственным аттестатом и опытом работы в ларьке?
Репетиторы - наше всё. Племяшку загрузил так, что не вздохнуть: повторение школьной программы до уровня нормального выпускника (поверьте - умение писать сочинения без ошибок очень даже пригодится); усиленное обучение английскому (тяжко идёт - талантов в данной сфере не наблюдается), ПК (это как раз легко, что удивительно - с математикой она не дружит) - всё это в первой половине дня. Во второй начинается "культурная программа" - вождение автомобиля, танцы, верховая езда, занятия самообороной, экскурсии по Москве и т.д.
Зачем? Так девчонка только-только вылезла из жуткой депрессии и программы составлялась вместе с Марком в качестве лечебной. Ну и во вторых - она не должна восприниматься окружающими как провинциалка. Москвичи могут быть хорошими или плохими, но есть у них одна общая черта - они жуткие снобы. Среднестатистический горожанин с негодованием не согласиться, но...
Занимается Вера часов по десять-двенадцать, я же только иногда захожу проведать. Первоначально это было каждый день - она жутко зажималась в присутствии репетиторов. А потом ничего - пообвыклась. Теперь вот захожу к ней один-два раза в неделю, да чуть чаще захожу на занятия, проходящие в городе. За прошедшие три месяца она сильно вымоталась, но была совершенно счастлива.
Ну как почему?! Во первых, она уехала из родного городка, ставшего ненавистным в один день; во вторых - благодаря индивидуальным занятиям, прогресс во всех сферах (английский тоже поддался) движется семимильными шагами, так что уверенность в себе сильно взлетела наверх. Сейчас - одно из практических занятий с моим участием - обед в одном из ресторанов.
– Не нервничай. Самое главное - естественное поведение, умение держаться уверенно, а все эти столовые приборы и прочее - ерунда.
Вера немного оттаивает и перестаёт выглядеть статуей.
– Ладно, я отойду.
Отодвигаю стул и иду в туалет. Проходя мимо самодовольного мужчины с силиконовой спутницей, накладываю на него Печать Мораны и иду дальше. Умрёт, но не сейчас - через несколько часов. Это наши... разборки.
Да - Иные, Ковен и обычные люди (осведомлённые о нашем существовании), ведут между собой постоянные войны и порой достаточно грязные. Убийца? Ну да.
Проводив девчонку на очередные курсы неподалёку от ресторана (потому его и выбрал), иду в "наш" магазин, созданный в первую очередь для возможности "потеряться". Это Москва, где камер натыкано... Конечно, крупный телеканал не пропустит ляпы - цензоры не пропустят, но зачем рисковать и радовать окружающих зрелищем превращающегося в зверя/птицу человека.
Взлетаю, сажусь на рекламную вывеску и наблюдаю за прохожими. В большом городе достаточно проблематично Оборачиваться, да и полёты во многих зонах перекрыты - где вполне официально (для Иных), а где из-за опасности схлопотать пулю из воздушки.
Здесь и сейчас - можно, да и время свободное есть. Таак, чтобы придумать весёленького...
Глава двадцать шестая
Вера потихонечку "омосквичивалась", так что навещал я её не чаще раза в неделю. Так - показать, что дядя помнит, любит и бдит. Выгуливал её то по ресторанам, то по каким-нибудь презентациям/выставкам - приучал к светской жизни. Основное время занимался некромагией и нейробиологией.
Успехи в науках были - и очень неплохие, но... Возник своеобразный барьер. Чтобы перешагнуть его, требовались даже не знания, а банальное накопление информации. Строить такие-то теории не рисковал - с неполной информацией можно выдумать настоящую химеру, после чего потратить время без толку. В итоге, проект шёл ни шатко, ни валко, так что занялся уже "гражданскими" вариантами.
– Ну как?
– просунулась в проём кудлатая голова Сёмы.
– Каком книзу, - недружелюбно отозвался я.
Сёму я не любил - это креатура руководства, причём не относительно порядочного Немоляева, а представителей другой группировки. Парень достаточно умный, умеющий играть словами, но научных "выбросов" от него почти не было. Зато было умение цепляться к чужому проекту в качестве соавтора.
В итоге, он ухитрялся проворачивать дело так, что становился в нём едва ли не главным, автор же растерянно стоял в сторонке. Причём все всё понимали, но проворачивались делишки так ловко, что невозможно было предъявить претензий.
В последние месяцы он начал было цепляться ко мне. Пока терпел, но всерьёз подумывал о банальном физическом устранении. "Подумывал" только потому, что был этот поц из числа посвящённых в мир Иных и обладал нехилыми родственными связями. О моей настоящей сущности он вроде бы не подозревал, но рисковать не хотелось.
– Вот одна из наших лабораторий, - раздался голос Сёмы и ко мне ввалились какие-то вальяжные, скользкие господа.
– Куда! Допуск предъявите!
– Рявкаю я на них, крутя в руках тяжёлый прибор.