Ворон
Шрифт:
Он крепко прижал ее к себе и проговорил:
— Это начало.
— Тебе понятен мой сон? — спросила она, отстраняясь и глядя ему в глаза.
— Да. — Лицо омрачилось печалью.
— Но ты не можешь мне рассказать?
Он покачал головой.
— Дорогая, ты должна узнать сама.
— Как?
— Я еще не уверен, но, возможно, есть способ открыть твою память, Уинн. Помочь тебе узнать, что ты должна знать. Нельзя просто рассказать тебе. Я должен над этим подумать, чтобы мы не очутились в тумане, а этого я не могу допустить.
Разговор охладил их страсть.
— Тебе нужен отдых, моя дорогая. Последние дни были для тебя утомительны. — Он поднял ее и, пронеся через всю комнату, нежно уложил в постель.
— Очень большая кровать, — заметила она. — Приляг со мной ненадолго, Мейдок.
— Нет, моя любовь. Если я лягу, я кончу то, что так опрометчиво начал сегодня вечером. Доверься мне, наше время еще не пришло. — Потом он удалился в свою комнату до ее возможных возражений.
Несколько минут Уинн тихо лежала в темноте. Случившееся смущало ее и одновременно приводило в восторг. А сильное душевное волнение! Она улыбнулась про себя. Прикосновение Мейдока было откровением. Робко она дотронулась до себя, почувствовав, как соски стали тугими, однако ощущение было совершенно другим. Приятным, но другим. Внезапно сон стал одолевать ее. Ей еще многое надо увидеть и узнать здесь, в замке Скала Ворона. Она вздохнула и погрузилась в сон.
В последующие дни Уинн выяснила у Несты все, что ей было необходимо знать о хозяйстве замка. Здесь было много полезных новшеств, о которых она никогда и не мечтала. Вместо отдельного дома для приготовления еды кухня располагалась в самом замке на нижнем этаже.
Огород был удобно разбит в главных садах у стены замка. Здесь выращивали латук, морковь, горох, свеклу, кабачки, пастернак, а также зелень для кухни — петрушку, розмарин, шалфей и чабрец. В небольшом фруктовом саду росли яблони, персики и вишни.
Слуги отличались приятным нравом, всегда готовы были угодить ей.
После приезда в замок Скала Ворона Уинн обнаружила, что в ее обязанности входит заказывать повару меню на день. Это был крупный веселый человек, который царил в кухне вместе со своим братом пекарем. После того как Уинн призналась, что не привыкла к такому большому дому, оба, повар и пекарь, с улыбкой успокоили ее, сказав, что скоро она пообвыкнет. А тем временем они помогут ей справиться с новой обязанностью.
— У тебя не будет трудностей, — уверяла ее Неста. — ТЫ прекрасно управлялась в Гарноке. А в Скале Ворона придется лишь привыкнуть к большему количеству людей, о которых надо заботиться. Я помогу тебе.
— Откуда богатство Мейдока? — однажды поинтересовалась Уинн.
— Есть несколько источников, — ответила Неста. — Наша семья считала неразумным полагаться только на один источник дохода. Лощины внизу сливаются в одну большую долину Она принадлежит нам, там пасется наш скот. Было время, после смерти моего отца, когда Мейдок покинул Скалу Ворона и отправился путешествовать в Византию. Наша семья всегда занималась торговлей.
— Но ведь замок расположен вдали от моря, — заметила Уинн.
— В этом и нет надобности. Принцы Пауиса-Венвинвина живут здесь, а наши торговые дома
Уинн рассмеялась.
— Думаю, это не очень любезно с твоей стороны, сестра. Мейдок, должно быть, очень умен, чтобы быть таким богатым.
Пролетели осенние месяцы, позолотив окрестные холмы. Наконец наступил декабрь. Теперь зеленели только сосны, а склоны холмов окрасились в серый, черный и коричневый цвета. Приближался день зимнего солнцестояния, а вместе с ним и свадьба Несты и Риза.
Риз прибыл в замок за два дня до бракосочетания, как и велел ему Мейдок. Он приехал с отрядом воинов в 100 человек, в сопровождении своих кузенов, лордов Коуда и Длина, их жен, юного лорда Гарнока, его бабушки и Map. Мейдок отправил Давида управляющим в Гарнок спустя несколько недель после приезда Уинн в замок. Она порасспросила его и полностью сошлась во мнении о нем с Мейдоком.
— Я понимаю, что брат еще молод, — обратилась Уинн к Давиду, — но вы должны считаться с ним во всем, если, конечно, не будете абсолютно уверены, что он не прав. Иначе он ничему не научится, он очень горд.
— Надеюсь, его гордость ничем не отличается от гордости большинства мужчин, моя госпожа, — ответил Давид, а в глазах у него мерцали насмешливые огоньки. И Уинн он понравился еще больше.
Теперь, когда Давид остался приглядывать за Гарноком, Дьюи мог приехать на свадьбу Риза и Несты.
При виде всех чудес у Дьюи широко раскрылись глаза, но как бы он ни был поражен, он не мог удержаться от резкого замечания:
— А все же я предпочитаю Гарнок.
— Так и должно быть, — согласилась Уинн. — Это твой дом.
— Дурак никогда не меняется, — тихо сказала брату Кейтлин. — Да это место — просто рай, а ты предпочитаешь навозную кучу, откуда мы сбежали? Я продала бы душу сатане, чтобы иметь все это! — И она показала широким жестом на зал.
— Значит, тебе не нравится в Коуде? — поинтересовалась Уинн.
— Если начистоту, довольно неплохое место, но уж очень напоминает Гарнок, — ответила Кейтлин. — Мне приходится прилагать много усилий, чтобы привести его в должный порядок. Но теперь, когда леди Блодвен удалена из дома, станет легче. Я здесь вижу много такого, что могу приспособить в меньшем доме. А может, будет легче просто расширить дом. — Она погрузилась в размышления.
— А что случилось с леди Блодвен? — спросила Уинн, желая узнать, как Кейтлин удалось избавиться от свекрови.
— О, она отправилась в монастырь Сант-Фрайдсвайд, где и закончит свои дни. Ей там хорошо, а я наконец обрела покой, — довольным тоном сообщила Кейтлин.