Воронцов
Шрифт:
Интересно отметить, что А. П. Ермолов, принявший в 1816 году командование Грузинским корпусом (названным в 1820 году Кавказским корпусом), написал М. С. Воронцову: «Если бы не корпус твой во Франции, едва ли бы получил я сие назначение; ибо ты, служа при наилучшем в том краю начальнике, узнал землю и конечно более всех там полезен; между нами двумя нельзя делать выбора. Я первый уступаю тебе преимущество». А вот что он написал через полгода: «Ты, любезнейший брат, редкое существо, обладающее общею всех любовью. Ты должен быть поставлен судьбою для водворения здесь порядка и будешь всеми боготворим. Я предсказываю тебе сие назначение, разве ты сам его не пожелаешь»10.
Современники
В начале 1845 года М. С. Воронцов приехал в Петербург. Николай I предложил Михаилу Семеновичу самому определить полномочия, необходимые для победы над Шамилем и для установления мира на Кавказе. И эти испрошенные М. С. Воронцовым полномочия были ему даны. Правда, некоторые высокопоставленные лица пытались хоть на йоту уменьшить права командующего и наместника.
В военном министерстве Воронцову представили подробный план экспедиции с целью занятия Дарго, резиденции Шамиля. Михаил Семенович попросил отложить эту экспедицию на год, чтобы изучить положение дел на месте. Но ему было приказано действовать немедленно и строго по разработанному плану. Он как человек военный не мог не подчиниться приказу. А честь не позволяла ему отказаться от слова, данного государю.
Из Петербурга М. С. Воронцов написал А. П. Ермолову, что ему надо спешно возвращаться в Одессу, поэтому он не сможет заехать к нему в Москву, как хотел, чтобы посоветоваться с ним и с Е. А. Головиным о военном положении на Кавказе. «Мне дают полную волю, и это необходимо. Государь ни в каких способах мне не отказывает; дай Бог, чтобы я мог оправдать его доверие. Без его помощи я ни в чем успеть не надеюсь. Я уверен, что ты помолишься за старого товарища, чтобы он поддержал имя Русское в стране, где ты столько лет прославлял оное <…> Во всяком случае буду просить тебя об одном и сочту твое согласие большим одолжением: у тебя есть много записок и сведений вообще о Кавказе; не можешь ли ты мне сделать из них хотя выписку и прислать мне оную»12.
Но все же Михаил Семенович заехал в Москву и встретился с А. П. Ермоловым и Е. А. Головиным, а потом отправился в Одессу. Здесь поднялась настоящая суматоха. Многие пожелали ехать на Кавказ, чтобы служить под его началом. Каждый день военные
24 марта 1845 года Воронцова встречал Тифлис. Несмотря на то, что он, следуя своему правилу, прибыл в город поздно ночью, люди приветствовали его на всем пути по городу до здания, где он должен был остановиться. Его с нетерпением ждали и надеялись, что при нем положение на Кавказе быстро улучшится.
Несколькими днями позже в Тифлис приехала Е. К. Воронцова. 20 апреля Михаил Семенович написал в своем дневнике: «Сегодня 26 лет нашей свадьбе».
В 1844 году произошло еще одно немаловажное для четы Воронцовых событие — их дочь графиня Софья Михайловна (1825–1879) вышла замуж за графа Андрея Павловича Шувалова (1817–1876). Бракосочетание состоялось в Вене.
В 1830-е годы А. П. Шувалов служил вместе с М. Ю. Лермонтовым в Нижегородском драгунском, а затем в лейб-гвардии Гусарском полку. Современники предполагали, что Лермонтов наделил Печорина из романа «Герой нашего времени» некоторыми чертами характера Шувалова, и даже находили между ними портретное сходство.
В 1840–1850-е годы молодая чета подолгу жила во дворце в Алупке в специально обустроенном для них Шуваловском флигеле. Позднее они часто жили порознь — Софья Михайловна в Швейцарии, а Андрей Павлович в Париже.
Елизавета Андреевна, старшая дочь Шуваловых (1845–1924), вышла в 1867 году замуж за графа И. И. Воронцова-Дашкова (1837–1916), своего троюродного дядю. Таким образом две ветви рода Воронцовых соединились.
Глава XXIV
ВО ГЛАВЕ ОТДЕЛЬНОГО КАВКАЗСКОГО КОРПУСА
Утвержденный в Петербурге план на 1845 год гласил, что необходимо разбить скопище Шамиля, проникнуть в центр его владычества и утвердиться в нем. В то время резиденцией Шамиля был аул Дарго, находившийся в труднодоступной горной Ичкерии. Туда и предстояло отправиться в свой первый поход командующему Отдельным Кавказским корпусом.
К прибытию М. С. Воронцова на Кавказ все задействованные по плану войска были собраны и готовы к намеченной экспедиции. Но командующий еще раз попытался найти мирное решение конфликта. Он надеялся оторвать от Шамиля недавно примкнувших к нему Даниель-Бека и Хаджи Мурата и предложил мир самому имаму. В «Прокламации горским народам» наместник провозгласил: «Религия ваша, шариат, адат, земля ваша, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенною вашею собственностию и останется без всякого изменения»1. Шамиль ответил наместнику, что «он не думает вести с ним переговоры иными средствами, как при посредстве шашки»2. М. С. Воронцову ничего не оставалось делать, как приступить к реализации плана.
Во второй половине апреля 1845 года командующий отправился на Кавказскую линию, чтобы лично возглавить войска, готовившиеся к походу. По пути он осмотрел укрепления в Назрани, Сунженскую линию, крепость Грозную и укрепление Воздвиженское. Для Чеченского отряда, участвующего в походе, он избрал опорным пунктом крепость Внезапную и установил срок общего сбора 28 мая. Этот отряд состоял из 12 батальонов, 3 рот саперов, 1 тысячи человек грузинской милиции, 13 сотен казаков и 28 орудий. 31 мая Воронцов осмотрел все части отряда и выразил удовлетворение их состоянием.