Вороний остров
Шрифт:
– Начнем с того, что прошлой ночью мы встретились в клубе «Зи» и знатно там оторвались.
Ребекка почувствовала, что ее сейчас стошнит. Никогда раньше она себя так не вела. Никогда в жизни не шла в дом к мужчине, с которым только что познакомилась, никогда не занималась сексом не пойми с кем… Неужели нужно было дожить до тридцати девяти лет, чтобы сделать такую глупость.
Внезапно Ребекка вспомнила о Гарете. В первый раз после разрыва с ним она не ночевала дома – и тут же оказалась в постели с другим мужчиной. Конечно, теперь Ребекка была вольна поступать как ей угодно, но почему-то ей показалось, что определенное равновесие, достигнутое
А что теперь?
Формально она мужу не изменила, ведь они уже не жили вместе, но для нее проснуться в постели с незнакомцем, напиться так, чтобы вообще не помнить факта близости, было из разряда тех же проступков, которые она использовала как оружие против Гарета.
– Ты в порядке? – спросил хозяин квартиры.
Он был заметно старше нее, лет, наверное, пятидесяти пяти, симпатичный, в прекрасной физической форме. Мужественное лицо с волевым подбородком и правильная речь. Она еще раз взглянула на его руки, чтобы найти если не само кольцо, а хотя бы след от него, но ничто не указывало на торопливо снятый перед походом в клуб символ брака. Ребекка мысленно поставила ему за это плюс. Да и вообще он не казался типом, который бессовестно воспользовался состоянием женщины, напившейся так сильно, что она буквально себя не помнила. Он выглядел искренне удивленным ее реакцией, словно бы ждал, что она вспомнит и его, и обстоятельства той ночи, которую они провели вместе.
Ребекка постаралась сосредоточиться на том, что могла вспомнить.
Итак, они пришли в клуб, танцевали, а потом Ребекка оказалась оттесненной толпой посетителей от Кирсти. Она вспомнила, как искала подругу на танцполе, в туалетах, у гардероба, а потом попыталась вызвать такси. Но было это в клубе или на улице? И что произошло потом?
– Мне нравится твой английский акцент.
Ребекка вновь перевела взгляд на мужчину. Он был все еще в полотенце, но сейчас, словно бы осознав нелепость ситуации, открыл шкаф, достал футболку, быстро ее натянул и пригладил волосы. Потом показал на фото в рамке и произнес: «Моя бабушка из Портсмута». Ребекка увидела на стене старинную карту Гемпшира, испещренную названиями на древнеанглийском. «Я люблю Британию, – продолжал хозяин квартиры. – Я там был много раз».
Ребекка молча смотрела на него.
– А ты родом из какой части Британии? – спросил он.
– Послушай, Даниэль… Тебя ведь Даниэль зовут, правильно? – Она замолчала и судорожно сглотнула, потому что во рту пересохло. – Я мало что помню о прошлой ночи, и просыпаться вот так, в чьей-то постели… Это совсем на меня не похоже.
Он кивнул.
– Я понял. Вообще-то я тоже так не делаю.
Она подозрительно прищурилась, попытавшись распознать ложь.
– Клянусь, со мной такое впервые, – он поднял руку, словно давал показания в суде. – Можешь мне поверить, но я был очень удивлен, проснувшись сегодня утром и обнаружив здесь тебя. Понимаю, что это звучит как реплика из дешевой комедии, но это правда.
Он улыбнулся неожиданно теплой и обаятельной улыбкой, которая потухла от ее колючего взгляда.
– Я тебя не виню, что ты отнеслась ко мне с подозрением.
– Я просто не… – Ребекка замялась и замолчала.
– Не надо ничего объяснять.
– Я вообще ничего не помню.
– Если тебе от этого станет легче, то я тоже мало что помню. Наверное, оттого, что мы здорово набрались вчера, поэтому сейчас голова у меня просто раскалывается. – Он жестом показал на чашку кофе, которая все еще испускала пар на тумбочке рядом с кроватью. – У меня есть парацетамол, если нужно. Могу дать.
Ребекка оглядела комнату. Простыня была по-прежнему плотно обернута вокруг нее, но напряжение, в котором она пребывала, стало немного ослабевать.
– Кембридж, – произнесла она.
– Что?
– Кембридж. Я родилась в Кембридже. Вот откуда я родом.
Мужчина просиял:
– Кембридж – супер! Обожаю этот город. У меня там друг в аспирантуре учился, и я его несколько раз навещал. Но по твоей речи кажется, что ты уже долго живешь в Штатах.
– Двадцать один год. Я здесь с восемнадцати лет.
– Ага, вот почему ты умудрилась испортить такое чудесное британское произношение, – он снова ей улыбался.
– Мой покойный отец родом из Бруклина. – Она посмотрела на его влажную футболку, на полотенце вокруг талии и опять почувствовала себя неловко. – Наверное, мне пора идти. Чувствую себя очень скверно, да и вообще…
Она подумала о дочках, и в груди тотчас защемило от чувства вины. Вполне возможно, она даже не отправила Гарету сообщение прошлой ночью, предупреждая, что не вернется домой. Ребекка не помнила.
– Послушай, мне не нужно было этого делать, – пробормотала она. У меня… у меня дома…
– Можешь не продолжать. Я все понял, – просто сказал он.
– Я уверена, ты хороший человек, но…
– Я все понял, честное слово.
– Спасибо, – только и сказала она.
Кажется, мужчина осознал, что ей требуется привести себя в порядок, и вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
Ребекка перевела дух.
Она просто хотела забыть о том, что это случилось, но не могла.
Когда она добралась до дома, Гарет ждал ее на ступеньках крыльца, наблюдая, как Кира играет в мяч. После того, как она обняла девочек, и они отошли чуть в сторону, где их было не слышно, он спросил: «Почему ты не послала мне сообщение? Я за тебя волновался, Бек».
– Гарет, я уже взрослая.
– Знаю, но…
Она посмотрела на него и почувствовала укол совести: он был искренен, он действительно за нее волновался. Значит, ему до сих пор не все равно, что с ней происходит.
И она, конечно же, ни в чем не могла ему признаться.
– Я осталась на ночь с Кирсти и… мы немного перебрали. Прошу прощения, что не предупредила.
Он пристально смотрел на нее. Неужели распознал ложь?
– Прости, что так вышло, – сказала она, хотя слова «Я переспала с каким-то типом, которого видела первый раз в жизни» так и рвались наружу. Она опустила глаза, чтобы не смотреть Гарету в лицо. – С девочками все в порядке?
– С ними все отлично. Мы прекрасно провели время. – Гарет любовался играющей дочкой.
Когда Гарет ушел, Ребекка подавила чувство вины и позвонила Кирсти. Та сразу же накинулась на нее с расспросами, что случилось с ней в клубе и куда она пропала прошлой ночью. Ребекка ответила, что не помнит, не пускаясь в подробности, и в этом была доля правды.