Воронка второго шанса
Шрифт:
Жизнь входила в прежнее русло. Разве только после занятий к нему в домик приезжала Яра, проводила необходимые медицинские процедуры, выпивала чашку любимого кофе и ехала домой. Беригор, ее воевода, рвался было с ней, но достаточно было одного ее взгляда – и огромный воин оставил затею. Насквозь продиктованную ревностью. Да, собственник он был изрядный.
Чтобы удостовериться, что иных миров, кроме двух ему известных нет, Драгомир перелопатил всю свою библиотеку. Ни один из фолиантов, ни на одном из известных языков не писал ни о чем подобном. Что ж, версию надо было проверить. Как говорит Яра – отсутствие результата – тоже
После отъезда жены воеводы он частенько простаивал у изголовья кровати, внимательно всматриваясь в лицо незнакомки. Спокойное, умиротворенное. Если бы не клякса с засохшей кровью на ее волосах – можно было подумать, что просто спит крепко. Мазь, которую он аккуратно наносил каждый вечер, заживила рану, припухлость на голове почти ушла. Вымыть ее – и следа не останется от ранения. Остальное можно будет окончательно долечить, лишь бы только пришла в себя. Хорошо бы удостоверится, что здорова, и удар головой не вызвал никаких необратимых изменений. А то вдруг – ослепла или парализовало? Бр-р-р-р. Да и жаль будет такую молоденькую. Ей только жить и жить.
На пятый день Драгомир ехал домой один, Яру вызвала к себе мать князя. Дивляна была одной из немногих, чьей дружбой жена воеводы дорожила и не могла отказать в просьбе. Он подозревал, что дело скорее всего в том, что князь Велеслав – ее сын, по-прежнему не хотел жениться, с чем Дивляна была категорически не согласна. И шла на любые ухищрения, чтобы добиться от него законных внуков.
Драгомир не волновался. Знал, что Яра приедет позже, как сможет. Ее гипертрофированная ответственность не дала бы усидеть на месте. Особенно когда дело касалось здоровья. Недаром три года назад сама после ранения сорвалась, леший знает в какую даль: моровое поветрие лечить. Хорошо хоть волчат с собой взяла, весь отряд. А то могла бы и одна умчаться, слишком зла была в тот момент. Естественно – на воеводу, с которым они грызлись при каждой встрече. Как при такой вражде смогли сойтись – не понятно, но живут сейчас душа в душу, всем на зависть.
Было пасмурно, мелкий дождик осторожно накрапывал, завешивая бриллиантовыми каплями иголки огромных сосен, пропитывая сыростью ткань плаща и вороную лошадь всадника. Еще не холодно, пока свежо. Холодает ближе к ночи, но с каждым днем холод будет подступать все раньше и раньше. Пока не укроет землю первым несмелым снегом.
На полпути Драгомир замер – прислушиваясь. Дом, его дом – запаниковал? Испуганно заверещал, призывая хозяина.
– Что случилось? – мысленно спросил он.
– Там… тут… быстрее хозяин! – невнятно бормотала сущность.
– Что за… – Драгомир соскочил с коня и рванул сквозь пространство, не экономя силы. Не до того сейчас. Если случилось нечто, что так напугало отнюдь не слабый дом и его хранителя…
Ворвался внутрь, как ревнивый муж из анекдотов.
– Что у тебя? – бросил он огню в печи.
– Там…. Там она…. – тот опасливо высунулся из заслонки, нервно подрагивая язычками пламени.
– Да что у вас тут происходит? – рявкнул волхв, широким шагом пересекая комнату. Огонек виновато задвинул заслонку, делая вид, что его тут не предусмотрено минздравом. Драгомир распахнул дверь в спальню, готовый встретить неведомое чудище, черную сущность, злого колдуна… А увидел своего найденыша, ничком лежащего на коврике перед кроватью.
– Что, неваляшка, неужели опять головой стукнулась? Что ж ты землю постоянно лбом трогаешь? – мужчина опустился на колени, осторожно поднял девушку и уложил на кровать, с которой та, вероятно встала. Кажется, или у нее чуть порозовели щеки?
Присел рядом, взял за руку и начал считать пульс. Сегодня он слышался более уверенно.
– Неужели на поправку идешь? Все-таки заставили мы с Ярой тебя вернуться да? – он повернул голову девушки, осматривая заживающую рану на голове. Цела, не открылась. Только зловещие кляксы спекшейся крови на снежно-пепельных волосах, – вот поправишься, сдам тебя Яре. Пусть сама с такой неуклюжей нянчится.
Словно услышав его планы на будущее, девушка медленно открывает глаза. А у Видящего, одного из верховных волхвов Миргородского княжества, внутри не просто холодеет. Леденящий ужас сковывает душу. Он впивается в нее глазами, пытаясь найти хоть что-то, что укажет на ошибку. Но нет. Все настолько очевидно, насколько страшно. Все именно так, как он видит.
Огневка!
Значит – у нее нет права на жизнь. Даже несмотря на то, что он сам ее спас и она едва жива.
Пока Драгомир пытается осознать увиденное, девушка с усилием размыкает губы:
– Где я? – едва слышно шепчет она.
– Это мой дом.
Девушка хмурится, переваривая информацию. Потом просит:
– Пить…
– Сейчас принесу, – кивает мужчина и встает с постели. Надо собраться с мыслями. Выходит в горницу, нарочито медленно подходит к столу. Набрав в чашку воды из кувшина, возвращается. Вновь смотрит в ее яркие янтарные глаза и нервно сглатывает. Не бывает у людей таких глаз. Никогда не было. А вдруг? Вдруг ошибся?
Драгомир осторожно приподнимает за хрупкие, как у птички, плечи и подносит к ее рту кружку. Девушка с жадностью приникает к воде и пьет, едва не давясь. Видимо перестаралась, потому что закашлялась. Пришлось отставить посудину и вернуть ее на подушки. Надсадно дыша, незнакомка с трудом успокоила дыхание.
– Как ты себя чувствуешь? – волхв присел на кровать, стараясь придать лицу доброжелательное выражение.
– Муторно. Голова болит.
– Ты пять дней была без сознания. Я нашел тебя в лесу с пробитой головой и разодранной куртке.
Девушка нахмурилась, не открывая глаз. Силилась вспомнить что же с ней было, но голова была тяжелой.
– Кажется на меня напало животное…
– Не напрягай пока голову. Все вспомнится в свое время. Скажи лучше, как тебя зовут?
– Лера. Валерия.
– Я – Драгомир.
– Очень приятно, – прошептала девушка, вновь открывая глаза. Разговаривать с хозяином дома, прячась за закрытыми веками, было по меньшей мере глупо. Она с любопытством обвела взглядом комнату. Кругом дерево, стены похоже сложены из огромных бревен. Мебель грубоватая, но сделана на совесть. Обстановка – как будто под старину. Даже одеяло, на котором она лежит, подбито мехом. Не удержавшись, девушка провела пальцами, удивляясь его мягкости.
Кто же этот мужчина? Какой-то бизнесмен, который любит древнерусский стиль? Еще и имя такое странное. Никогда такого не слышала. Она осторожно перевела взгляд на собеседника. Худое, скуластое лицо с легким загаром. При этом, словно в противоположность – снежно-белые волосы, которые его отнюдь не портят. Густые темные брови хмурятся, губы недовольно поджаты. Внимательные серые глаза потемнели, словно он зол и едва сдерживается. На кого зол? На нее? Разве она в чем-то виновата?